35 
— Пожалуйста, не говори больше ничего, — взмолилась Роза, пытаясь остановить мужа. — Ты сделаешь только хуже…
Но Ада тоже не хотела отступать. Эд оскорблял ее мужа, — этого она не могла оставить безнаказанно. Она бросила на стол свою салфетку, словно перчатку.
— Женщины могут уверять, что на любовную связь их склонили силой, — изрекла она бесстрастным голосом, — но это только оттого, что у них не хватает духа признать правду.
— И в чем же, скажите, заключается эта правда?
— В том, что они сами позволили себя соблазнить.
Ее слова попали прямо в точку.
— Ах, так в этом виноваты женщины, а не Питер Стил!? — выкрикнул Эд, и его лицо побагровело.
— Ну, почему виноваты. Может быть, им это доставляло истинное удовольствие. И какая разница, сколько их было — пять, десять или пятнадцать. Разве дело в количестве? Днем эти женщины изображали из себя примерных жен и послушных дочерей, а по ночам лазили к Питеру в окошко. Ну не выталкивать же их обратно, честное слово…
Ада усмехнулась.
— Все это в прошлом, — произнес Питер с некоторым смущением. — Я надеюсь, ты не в обиде? Ну, кто из нас безгрешен…
— Мне не на что обижаться. Ведь это они потеряли, а не я.
— Когда будет следующий Бал Золушки? — спросил Джейк, пытаясь разрядить накалившуюся атмосферу. — Я тоже хочу такую жену.
Он налил себе в бокал вина.
— Они словно сговорились! — выкрикнул Эд, охваченный беспомощным бешенством. — Она так влюблена в Стила, что готова придумать любую историю, лишь бы его защитить. Может быть, она и легко досталась ему, но моя жена никогда бы не поступила так!
— Эд, прекрати! — крикнула Роза, не знающая, куда глаза девать от стыда за мужа.
Ада сделала отчаянное усилие, чтобы погасить пламя гнева, бушующее в ее груди. Терпение Питера тоже иссякло, — он, сжимая кулаки, сделал шаг по направлению к Эду. Ада схватила его за рукав, пытаясь погасить разгорающийся конфликт. Питер жестом отстранил ее. И только слезы, выступившие на глазах Розы, остановили его.
— Питер, я прошу тебя, не трогай Эда, — прошептала Роза, — он не соображает, что говорит.
— Убирайся из моего дома. Быстро! — прорычал Питер, обращаясь к Эду. — И не приближайся ко мне и моей семье ближе, чем на милю. Иначе горько пожалеешь потом.
Эду не потребовалось повторять дважды. Прихватив вконец расстроившуюся жену, он покинул комнату.
— А теперь, — обратился Питер к судье Джексону, — когда вы узнали все, ради чего приехали, я вас больше не задерживаю. Ни я, ни моя жена больше не можем вести подобные разговоры. Поймите, это просто выше наших сил!
— Успокойся, сынок. Ты и твоя жена выполнили условия завещания. Собственность отныне по закону ваша, — твердо сказал судья и встал. — Я надеюсь, во имя вашего собственного блага, что Эд ошибался.
— Ошибался в чем?
Судья улыбнулся.
— У тебя замечательная жена, Питер. И я на сто процентов уверен, что вас связывает настоящее большое чувство, а не простое притворство из-за наживы. Конечно, Эду не хочется в это верить…
— Вы правы, — Питер недобро прищурился. — Но мне наплевать, верит он или нет. Вот перед вами моя законная жена, которой я дал клятву верности перед Богом и людьми. Я выполнил условие деда, хотя думаю, что он поступил со мной, в каком-то смысле, жестоко.
— Он вставил в завещание данное условие о браке для твоего спасения, мой мальчик.
— Проклятье! Я же не подопытное животное. Дед сделал это только для того, чтобы его род не угас. Вот чего он боялся больше всего на свете!
— Возможно, — согласился Джексон. — Но это — главное. Он хотел дать тебе то, чего у тебя никогда не было.
— Что именно? — Питер презрительно усмехнулся.
— Извини, мой милый. Я не собираюсь говорить намеками, — судья перевел взгляд на Аду. — Но мой ответ не столь уж важен, если ты сам вскоре не поймешь, чего хотел твой дед.
— Он решил женить меня как можно скорее? Сделать меня счастливым помимо моей воли? — в раздражении Питер стал нервно покусывать губы. — Чтобы у меня были именно законные дети? Я и сам смог бы позаботиться о себе. Все это несложно организовать. Или он считал меня полным кретином?
— Питер, — прошептала Ада, — ты ведь не можешь просто купить все это.
— Думаешь? — Он цинично рассмеялся. — Мой дед всю свою жизнь демонстрировал как раз обратное. Ему доставляло огромное удовольствие доказывать, что можно купить все что угодно и кого угодно.
35 
