48 
Он медленно приподнялся. Не отрываясь, его серые глаза изучали ее обнаженное тело. Ее смущенная улыбка была красноречивее всяких слов. Неужели он действительно заслужил такое счастье! Он должен сказать ей так много! Но как?
Они молча смотрели друг на друга…
— Ну что? — поднялся наконец Джеймс. — Ты готова к первому уроку плавания?
— Прямо сейчас?! — с испугом спросила она. — Зачем откладывать?
— Ну, хорошо, — обернувшись, Николь поискала глазами свой купальник. Брошенный на самую кромку бассейна, он напоминал кожу, оставленную змеей…
— А может, без купальника? — проследив за ней взглядом, улыбнулся Джеймс. — Нам ведь с тобой уже нечего стесняться.
— Нет, лучше я поднимусь в дом и попробую что-нибудь найти, — возразила Николь.
— Ну, если ты идешь туда, то, пожалуйста, заполни бланк заказа на эти бикини. — Джеймс протянул ей увесистый каталог. — Я одобряю твой выбор.
— Но… Но как ты узнал? — покраснела Николь. Впрочем, она почти сразу нашла ответ на свой вопрос. Разглядывая понравившуюся модель, она автоматически загнула страницу.
— Я замечаю все, что происходит с тобой, дорогая, — тихо, но уверенно произнес Джеймс.
— Нет, Джеймс, — чуть слышно произнесла она. — Я не хочу покупать это… Я… Я просто не могу.
— Не можешь???
— Я… — Николь набрала в легкие побольше воздуха. — Не хочу увеличивать долги Уайлдеров.
— Долги Уайлдеров, — поморщился Джеймс. — Но ведь я тысячу раз говорил тебе: забудь об этих долгах.
— Как я могу забыть о них, ведь эти долги перевернули всю мою жизнь!
Если бы Джеймс не женился на ней, что делали бы теперь ее родители? Если бы не Джеймс и его деньги, была бы она здесь, разве стала бы ее заботить возможная беременность? Никогда еще у Николь не было такой большой задержки.
— Значит, мы всю жизнь будем спорить по этому поводу? — прервал поток ее мыслей Джеймс.
Он явно сердился.
Какая теперь разница, по любви или по расчету они поженились?! Главное — их брак обещает быть самым счастливым союзом в мире! Конечно, Николь не жалеет о случившемся. Возможно, она слишком самолюбива, чтобы признаваться в этом даже самой себе, но… Да и он никогда не был так счастлив.
Джеймс нахмурился. Он хочет от нее невозможного. Как может она забыть об их разговоре в день свадьбы? Да, они забывают обо всем в спальне, оставаясь наедине, но… Во всем остальном Николь ведет себя как его рабыня!
Губы Джеймса дрожали от гнева. Забыв обо всем на свете, он крикнул:
— Что ж, если тебе нравится считать себя моей рабыней, то… Я приказываю тебе, и ты обязана подчиниться! Поднимись наверх и закажи себе эти бикини!
Никогда еще Николь не видела его в таком гневе. Она испуганно смотрела теперь на своего большого и сильного супруга, не решаясь возражать.
— Пожалуй, я останусь в доме, — пробормотала она.
Об уроке плавания теперь уже не могло быть и речи.
— Хорошо, — холодно согласился он. — И, пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказал.
Николь медленно поднималась по лестнице. Этот разговор напугал ее. Никто еще не позволял себе говорить с ней в таком тоне. Горькие слезы катились по ее пылающим от обиды щекам.
За обедом они молча смотрели каждый в свою тарелку, стараясь не замечать друг друга. Наконец Джеймс резко отбросил в сторону свою салфетку и поднялся с места.
— Мне надо ехать на ферму к Лакменам. Стив говорил, что хотел бы купить у нас пару жеребят.
Сердце Николь бешено забилось.
Джеймс не может поехать туда прямо сейчас. Нэнси и Брэд наверняка сказали Лакменам, что проведут вечер в обществе Дукартов!
Николь живо представила себе, как приехавший к Лакменам Джеймс поинтересуется, чем занимается его сестрица в обществе Брэда. Каково же будет всеобщее удивление, когда они выяснят, что их обманывают! А быть может, миссис Лакмен даже вспомнит, как благосклонно приняла ее благодарность за доброе отношение к их сыну сама Николь. И тогда Джеймс поймет, что она помогала Нэнси обманывать его.
— Джеймс!
Она резко вскочила.
Он вопросительно взглянул на нее.
— Ты… Ты не должен уезжать…
— Но почему?!
— Потому… — Николь на секунду задумалась. — Потому что люди не должны уезжать так поспешно! Потому что нельзя уезжать, когда мы с тобой в ссоре! Это… — Она судорожно пыталась подыскать нужные слова. — Это нехорошо.
48 
