очень нудно 
37 
— Да мне нет до них дела! — Саманта понизила голос, поняв, что ее могут услышать в доме. — Перестаньте притворяться, будто не понимаете, о чем я говорю. Вы дали мне понять, что работаете в компьютерной компании…
— Так и есть.
— А на самом деле… — то, что он подтвердил свои слова, заставило ее задуматься. — Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что работаю в компании, занимающейся программным обеспечением для компьютеров.
— Но вам ведь незачем работать, — заявила Саманта.
— Как это незачем? Если компания обанкротится, я потеряю все свои деньги.
— Все ваши деньги? И я должна этому верить?
— Но это правда.
Она покачала головой:
— А чей это дом?
— Моего деда.
— Чем же занимается ваш дед?
— Чем он… — Мэтью запнулся и поежился. — Так ты не знаешь? — пробормотал он. — Ну конечно, откуда тебе…
Впервые она видела, как Мэтью мямлит, не находя слов, и внезапно ее осенило.
— Аполлониус! — воскликнула она. — Это было написано на вертолете. «Аполлониус Корпорейшн»! Ну конечно. Ваш дед… как его имя? Аристотель? Да, точно. Аристотель Аполлониус. Боже мой! — Она побледнела. — Я права? Это ваш дед?
Выражение лица Мэтью было достаточно красноречивым. Саманта обессиленно прислонилась к двери. Все время, пока она находилась на вилле, терзаясь своими взаимоотношениями с Мэтью, ей не пришло в голову задуматься, кто такой его дед. Ответ на этот вопрос оказался просто убийственным.
— Ну вот, теперь ты все знаешь, — сказал Мэтью странно ровным голосом. Это что-нибудь меняет?
— Меняет? — задохнулась Саманта. — Естественно, меняет. — Ее передернуло. — Разве можно думать иначе?
— Нет, — вздохнул Мэтью, — наверное, ты права.
— Господи, как вы не понимаете? Я приехала сюда потому, что думала… считала, что вы обычный человек, как все. Что вы не отличаетесь от меня. Ну, может, чуть больше преуспеваете. Но ничего сверхъестественного. И вдруг я узнаю, что вы — внук Аристотеля Аполлониуса! Вероятно, в один прекрасный день вы унаследуете этот дворец. Так же как и все остальное!
Лицо Мэтью потемнело:
— А для тебя это имеет значение?
— Конечно, это имеет для меня значение, — прищурилась Саманта. — Для чего вы привезли меня сюда?
— Для чего я привез? — теперь настала очередь Мэтью удивляться. — Я не совсем понимаю…
— Неужели? — Губы Саманты дрогнули. — Ну, так я вам скажу открытым текстом: я вам не девка! Я не из тех, кто продается! Вы не купите меня, как привыкли покупать все, что хотите!
— Сэм! — потемневшие глаза Мэтью смотрели с тревогой.
— Не смейте ничего говорить! — оборвала его Саманта, чувствуя, как подступают слезы. Все ее силы ушли на эту гневную отповедь. — Просто дайте мне уехать отсюда. Сегодня же. Или завтра. Как можно скорее.
— Ты хочешь уехать?
— Да, — повторила она, — я хочу уехать. А вы чего ожидали? Думали, когда я узнаю, кто вы такой, то сразу растаю?
Мэтью недоуменно смотрел на нее.
— Постой, — наконец сказал он. — Дай сообразить, что к чему. Так тебе здесь не понравилось?
— Это вы мне не понравились! — парировала Саманта, глядя на него с ненавистью. — Разумеется, я в восторге от этого дома, он просто великолепен! Но ведь не о нем речь! Речь идет о вас. А вы нагромоздили столько лжи, чтобы завлечь меня сюда!
У Мэтью был озадаченный вид.
— Ты сердишься, — констатировал он, и Саманта подумала: когда же до него дойдет смысл ее слов? — Боже мой, да ты и в самом деле сердишься.
— Ну конечно, сержусь! — воскликнула она и нахмурилась, заметив неожиданно появившуюся на его губах улыбку. — Рада, что вас это позабавило.
— Меня это вовсе не забавляет, — сдержанно отозвался он. Но улыбка все еще блуждала в уголках его глаз, вызывая в ней недоброе чувство. Он придвинулся к ней вплотную. — Ты не перестаешь меня удивлять, Сэм. Вот это мне в тебе и нравится.
Саманта снова сжалась в комок. Перемена в его тоне была разительна, и когда он потянулся, чтобы взять ее за руку, ей оставалось только подивиться его нахальству.
— И таким образом вы думаете меня успокоить? — сказала она, понимая, что гнев для нее — единственная защита от тех чувств, которые он вызывает в ней. Я хочу домой. А если вы будете меня удерживать, я позвоню Полу и попрошу, чтобы он меня отсюда забрал.
Губы Мэтью сжались.
— Да ну? — сказал он, несмотря на сопротивление, притягивая ее руку к своим губам и целуя ладонь. — А если я скажу, что отсюда нельзя уехать, не получив разрешение моего деда? Пристань слишком мала, чтобы причалил теплоход, да и самолету сесть негде.
37 
