очень нудно 
29 
— Так долго?
— Боюсь, что да, — с сожалением сказал Феликс. — Дело в том, что необходимо постоянно тренировать мозг. Но прошу вас, не думайте, что по некоему мановению волшебной палочки паралич в ваших мышцах пройдет, — добавил он. — Самое главное — научиться более эффективно использовать то, чем вы располагаете. Ну, так как, поедете туда, Джозеф?
— Вы…
Джозеф нахмурился, очевидно, нужное слово ускользало от него. Потом он пожал плечами и сложил губы, как при поцелуе.
— Любовь? — прошептала Джози.
Джозеф немного поколебался, а после кивнул. Он наставил палец на Феликса, потом перевел его на свою дочь и тихо прошептал:
— Вы ее любите?
— Джозеф! — в ужасе воскликнула девушка.
Она отлично сознавала, что лицо ее залила краска, и не смела и глаз поднять на врача. Внезапно лицо Джозефа просветлело, и Джози наконец рискнула взглянуть на Феликса.
На его лице ничего нельзя было прочитать.
— Думаю, Джозеф спрашивает, забочусь ли я о тебе, Джози, и о нем, — хрипло сказал он. — И, конечно же, он прав. Забочусь. Я забочусь о всех своих пациентах. — Феликс помолчал. — Ну что ж, я должен идти. Мы дадим вам знать, как только место освободится. Возможно, это произойдет не раньше чем через неделю, — сухо заметил он — В клинику Ньюкасла всегда длинная очередь…
После его ухода дочь и отец переглянулись.
— Любишь? — опять прошептал Джозеф.
Она никогда не умела ему лгать. Девушка кивнула, а на глазах ее выступили слезы.
Отец взял ее за руку и привлек к себе. Джози прижалась щекой к его груди — как жаль, что она уже не та девчонка, которую он когда-то наставлял на путь истинный!
— Но он, похоже, меня презирает, Джозеф. Я не могу его понять. То он ужасно добрый и милый, а то… Кроме того, — твердо произнесла она, — если каким-то чудом он все же… полюбит меня, я не смогу связать свою жизнь с человеком, который не будет ставить меня по значимости на первое место. — Джози взглянула на отца — он хмурился, и она заставила себя улыбнуться. — Ну же, успокойся, дорогой. Со мной все будет хорошо.
Она попробует как-нибудь справиться со своими чувствами. Но ее несчастное сердце подсказывало ей, что это будет непросто…
На следующий день они не видели Феликса, но сестра Ховард намекнула на то, что место в реабилитационном отделении освободится не раньше чем через две недели.
Джози никак не могла понять, почему он сам не сказал ей о том, что уезжает и вернется не раньше понедельника. Она не могла избавиться от чувства обиды, хотя, конечно, он не считал ее настолько близкой, чтобы сообщать о своих планах. Потом она внушила себе, что все ее метания выглядят просто смешно. Ведь он ясно дал ей понять, что рассматривает ее всего лишь как дочь своего пациента и еще… ну, скажем, как несколько докучливую соседку.
Чтобы как-то отвлечься от гнетущих мыслей, Джози прилежно занялась шитьем и в рекордный срок покончила со шторами.
Весенние деньки были все еще солнечными, но в воздухе появилась прохлада. Воскресное утро Джози, нежелающая пропускать особенно теплый для этого времени года день, провела в саду. Вскоре она увидела, что ее давняя недоброжелательница и соседка миссис Джонс украдкой за ней подглядывает. Что ж, возможно, настал момент, когда Джози следует бросить ей открытый вызов. Она сняла садовые перчатки и решительно зашагала по траве в сторону изгороди. И что же? Сгорбленная, седовласая женщина повернулась к ней спиной и поспешила в дом, захлопнув за собой дверь.
Джози остановилась. А может, и не стоит ссориться с ней? Теперь Феликс наверняка убедился в том, что она не… не потаскушка. Так он, кажется, ее назвал? Или?..
Наконец наступил вечер, и, выглянув в окно, Джози увидела в доме Феликса свет.
Неожиданно ей безумно захотелось увидеть его. Ей действительно надо кое-что у него спросить, убеждала она себя, робко идя по дорожке, разделяющей два дома.
На пороге дома появился не Феликс, а молодая и очень красивая женщина. Ее лицо обрамляли густые каштановые волосы.
— Чем могу быть вам полезна? Если вам нужен доктор Круз, то он в данный момент принимает душ. Мы только что приехали после выходных.
— О, извините. Я соседка мистера Круза.
Лицо женщины претерпело драматические изменения. Она вздернула подбородок, а карие глаза ее превратились в глыбы льда.
— Я хотела его кое о чем спросить, но это, безусловно, может обождать до завтра. Извините, что… что побеспокоила вас.
29 
