40 
— Что — потом?
Шон помолчал, ласково провел рукой по ее спутанным волосам.
— Потом ты начала встречаться с Мэттом.
— С Мэттом… — эхом отозвалась она, садясь на кровати.
Шон вздохнул, сразу ощутив образовавшуюся пустоту. Ну вот, мы еще не были по-настоящему близки, а я уже теряю ее, пронеслось у него в голове. Конечно, не следовало упоминать имя Мэтта, но, если бы я этого не сделал, память о нем так и стояла бы между нами.
— Мэтт был моим близким другом, Дейзи. Он мне доверял. Я не мог… — Шон вздохнул. — Я не мог разрушить его веру в меня.
Дейзи кивнула, бросила на него быстрый взгляд и, отвернувшись, вздохнула так, что у нее поднялись плечи.
— И ты утверждаешь, что все это время… хотел меня?
— Да. — Шон опять потянулся к ней.
Дейзи вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее плеч, и он чуть отстранился, оскорбленный ее реакцией.
— Мэтт мертв, Шон. Мертв уже два года, — тихо напомнила ему Дейзи.
— Мне казалось, что…
Дейзи взглянула на него изумрудными глазами, потемневшими от обуревавших ее чувств.
— Ты считал, что любишь меня, и в то же время умножал число своих побед…
— Послушай, ты же не думаешь, что…
— Именно это я и думаю. — Она встала с кровати и направилась к двери, на ходу собирая свою одежду. — Мы говорим не о нескольких женщинах в твоей жизни, Шон. Мы говорим о дюжине… или больше.
— Не смеши меня! — сказал он, не зная, как реагировать на это заявление. — У меня никогда не было столько женщин.
— Ха! — Дейзи подобрала туфлю и стояла, размахивая ею как шпагой. — Кого ты дурачишь?
Шон, не зная, что сказать, ошеломленно смотрел на Дейзи. Одно он понимал, что в ее теперешнем состоянии она вряд ли способна воспринять его объяснения и уж тем более не поверит ему, если он скажет правду: что слишком любил ее, слишком боялся потерять, а потому предпочитал считаться хотя бы ее другом. Но теперь, когда она знает о его чувствах, он не собирается отступать.
Шон быстро вскочил с кровати.
— Дейзи, дорогая…
— Пожалуйста, не называй меня дорогой, — сквозь зубы попросила она, держа перед собой платье как шит.
Шон скрипнул зубами.
— Послушай, я могу все объяснить…
— Не хочу слышать никаких извинений и объяснений. Я их уже наслушалась. — Ее голос дрожал, глаза полнились непролитыми слезами.
Наслушалась? Шон смутился. Каким-то непонятным образом он обидел ее. И очень сильно. Неужели ничего нельзя изменить?
— Дейзи, прости меня.
Она отшвырнула со своего пути упавшую на пол подушку.
— Знаешь, если бы каждый раз, слыша эти слова, я брала по центу, то стала бы одной из богатейших женщин Америки.
Шон смутился еще больше. Почему-то ему казалось, что они говорят не о нем и не о том, что происходит здесь и сейчас. Дейзи глубоко уязвлена и обижена. Но, похоже, он тут ни при чем. Тогда в чем же дело?
Дейзи нашла вторую туфлю, подобрала ее и направилась к двери.
Шона охватила паника. Он не может позволить ей уйти. Только не сейчас. И не в таком состоянии, в каком она находится.
Шон схватил ее за руку и попытался остановить. Дейзи показалось, что ее кожа задымилась от этого прикосновения.
— Пожалуйста, подожди. — В его голосе звучала тихая мольба.
— Мне кажется, я ждала достаточно долго. — Дейзи выдернула руку. — Если ты говоришь серьезно о своей… — она замялась, подбирая нужное слово, — привязанности ко мне, ты должен был сказать об этом задолго до сегодняшней ночи.
— Дейзи, ты ведь не думаешь, что…
— Да, Шон, именно это я и думаю. — Голос Дейзи дрожал. — А потому, как ни обидно тебе это слышать, я отказываюсь бросаться на шею мужчине, который не способен признаться в любви. — Не сказав больше ни слова, она повернулась и исчезла.
Звук защелкнувшегося замка эхом отозвался в его ушах. Бушевавший в душе Шона ураган чувств обратился в гнев. В нем будто что-то взорвалось.
Что она себе позволяет?! Я говорю ей о своих чувствах, а она возмущается, не хочет ничего понимать… Вышибить бы эту дверь и заставить ее слушать! У меня есть на это право — я слишком ее люблю и потому не позволю вот так просто закрыть за собой дверь и забыть о моем существовании!
В два прыжка Шон оказался у двери. И тут, уже положив руку на ручку, он услышал тихие сдавленные рыдания. Дейзи плакала.
Шон уперся лбом в дверь и закрыл глаза. Дверь была холодной, твердой и неприступной — как Дейзи. Что это взбрело ему в голову? Заставить ее насильно слушать. Вольно или невольно, но он причинил ей достаточно страданий за один вечер. Пусть она придет в себя. Да и ему неплохо бы навести порядок в собственной душе. Может быть, тогда он наконец поймет, что же произошло сегодня. Ты ждал больше десяти лет, сказал себе Шон, можешь подождать еще немного.
40 
