очень нудно 
36 
– Они думают, что я собираюсь за тебя замуж?
– И ты выйдешь, – отозвался Роберто без тени сомнения.
– Повторяю, я не намерена обсуждать эту тему! – Клэр в смятении прошлась по комнате, стараясь говорить как можно резче. Потом остановилась напротив него. – И не изменю своего решения. Единственное, чего ты добьешься, так это поставишь себя и свою семью в неловкое положение.
– Отнюдь… Если свадьба не состоится, родственники вздохнут и порадуются, что я снова избежал западни…
– Значит, считаться завидным женихом твоя привычка? – дрогнувшим голосом спросила Клэр. Его слова отозвались внезапной болью где-то внутри.
– Никогда не подаю надежд, если не имею намерения их осуществить. Я хочу тебя больше, чем какую-либо другую женщину, – отчетливо произнес Роберто. – Твоя красота как яркое пламя освещает темную комнату. Я просто схожу с ума от твоих потрясающе выразительных глаз и соблазнительных губ. Я весь горю. И если такого влечения недостаточно для брака, тогда я ничего не понимаю.
– Для меня этого мало, – вздернув подбородок, сказала Клэр.
– Я сделаю так, как тебя устроит, – заявил Роберто.
Что он называет любовью? Обыкновенное вожделение? Страсть, удвоенную ее невинностью и неопытностью? Если она выйдет замуж за Роберто, то день за днем будет предаваться страсти в его постели, пока отвращение к себе не разрастется подобно раковой опухоли.
Клэр обхватила себя руками, будто удерживая шквал рвущихся наружу эмоций.
– Нет, – снова сказала она. От невыносимого напряжения ее голос звучал неестественно.
– Как ты собираешься устраивать свою жизнь? – вкрадчиво поинтересовался Роберто. – В скором времени я, несомненно, женюсь. Ведь я в том возрасте, когда пора подумать о семье.
Клэр обернулась, бледная как полотно. Намеренно безжалостное заявление будто острым ножом вонзилось в нее.
Роберто проследил за выражением внезапно потемневших фиалковых глаз. Жестокая усмешка заиграла на его губах.
– Ты испытываешь мое терпение. Твоей ревнивой, собственнической натуре противна даже мысль о моей женитьбе на другой…
– Ты самонадеянный наглец! – процедила Клэр сквозь зубы.
Бархатные как ночь глаза внимательно осматривали Клэр из-под иссиня-черных ресниц.
– Я не стану пресмыкаться. Запомни, дорогая. Четыре года назад оскорбили не только твою гордость и чувства…
Клэр застыла на месте. Она честно призналась себе, что никогда не рассматривала те события с точки зрения Роберто. Но в глубине души верила, что если бы он действительно заботился о ней, то каким-нибудь образом проявил бы свои чувства, по крайней мере попытался бы выслушать ее.
– Пошли завтракать, – вздохнул Роберто.
И когда он направился к двери, Клэр вдруг увидела на столе свою сумку.
– Как же обнаружили пропажу? – спросила она.
– Я сообщил управляющему гостиницей. Водитель вернул сумку в отель, и поздно вечером ее привезли сюда. Проверь содержимое!
Паспорт на месте… и деньги тоже. Клэр вздохнула с облегчением.
– Мне так жаль, что я называла таксиста вором, – пробормотала она.
– Может быть, он и поддался бы соблазну, но испугался.
Клэр подняла голову.
– Ну что ж, раз проблем нет, я хочу вернуться домой…
– Но не раньше, чем я узнаю наверняка, что ты не носишь моего ребенка. Какие гарантии, что ты не беременна?
Ярость и негодование захлестнули Клэр. Руки сжались в кулаки.
– Не смей приказывать мне! Я не просила привозить меня сюда! Я вообще не желала иметь с тобой ничего общего!
– Тогда почему, проснувшись в камере, ты смотрела на меня с такой страстью? – с усмешкой поинтересовался Роберто.
– Ничего подобного!
– Вероятно, ты не помнишь и свои глупые улыбки? И как выставляла напоказ длиннющие ноги, чтобы соблазнить меня в дороге? Четыре года назад ты вела себя точно так же. Словно настоящая кокетка…
– Да как ты смеешь! – Клэр была настолько оскорблена, что с трудом говорила.
– Вот если бы моя дочь пошла на свидание в блузке с таким вырезом и в мини-юбке, я бы отшлепал ее по заднице!
– Я пыталась выглядеть опытной, искушенной в любовных делах. А ты просто бесчувственный истукан! – Голос Клэр дрожал от обиды. – И ты, разумеется, нашел бы меня более соблазнительной, закутайся я с головы до пят как монашка!
– Мне хотелось, чтобы ты вела себя поскромнее на людях. И менее застенчиво наедине, – сказал Роберто неестественно тихо.
36 
