132 
— В самом деле, Жервез, это уже переходит все границы! Ради всего святого, на чем ты строишь свои подозрения? Сначала тебе привиделось что-то во сне, потом ты якобы обнаружил у постели платок Мартина, но почему-то решил, что это я был у тебя в спальне? Да ты попросту выдумал эту дикую историю!
— Не совсем так, дорогой Тео, — возразил он. — Ты забываешь, ведь у меня отличная память. И я прекрасно помню, что на следующий день произошло между нами. Скажи мне, пожалуйста, как же могло случиться, что ты, сам наутро предупредивший меня, чтобы я вел себя осторожно в отношении Мартина, ты, с кем я поделился моими подозрениями, что Мартин ночью приходил ко мне в комнату, как же ты не сказал мне о существовании тайного хода, что вел прямехонько в мою спальню?
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Наконец Тео воскликнул:
— Боже милостивый, откуда мне было знать, что ты о ней не слышал?! Да ей лет сто, не меньше, этой самой лестнице! Я даже об этом и не подумал!
— Брось! — вмешался Мартин. — Когда Жервез сказал, что кто-то проник к нему в комнату, ты просто не мог не вспомнить о ней!
— Предположим, я тогда так же мало поверил в эти бредни, как и сейчас, — с презрительной усмешкой огрызнулся Тео.
— Тем не менее, именно благодаря тебе заработало мое воображение, — пояснил Жервез. Медленно двинувшись вдоль стены, он опустился в то же кресло, на котором прежде сидел, будто силы внезапно оставили его. — Бесполезно, Тео! Пора положить этому конец! Мне хорошо известно, что, по меньшей мере, три раза за последнее время ты делал отчаянные попытки разом избавиться и от меня, и от моего наследника. Моя смерть не была выгодна никому, кроме Мартина. И если виновен не он, то кто, кроме тебя?
— Да! — взорвался Мартин. — Я-то хорошо это знал, но ты — нет! Той ночью, когда я приходил к тебе по той же самой лестнице, ты ведь мне не поверил! Даже не подпускал к себе! Как ты мог подумать, что я укроюсь в каких-то кустах, чтобы тебя пристрелить?! Да, я не всегда вел себя достойно по отношению к тебе, говорил то, чего не должен был говорить, но, бог мой, если бы я задумал разделаться с моим злейшим врагом, то сделал бы это лицом к лицу!
— Да, Мартин, ты прав, я не поверил. Точнее, я верил тебе, но с другой стороны… Как я мог допустить, что единственный человек в Стэньоне, которого я считал своим другом, все это время желал моей смерти?! — Жервез замолчал, потом бросил взгляд на кузена, прислонившегося к стене по другую сторону стола, и со слабой усмешкой добавил, обращаясь к Мартину: — Даже в том состоянии, когда мне было не до размышлений, я не сомневался — задумай ты меня пристрелить, уж ты бы не промахнулся! Что же до остального, все было так расплывчато, я бы ничего не смог доказать! Когда я запретил тебе входить ко мне в спальню, не знаю, что мной двигало. Наверное, подозрение, которое, бог свидетель, я сам жаждал опровергнуть! Но если это было правдой, то наша с тобой безопасность, твоя и моя, пока я оставался беспомощным, зависела от того, станет ли известно всем, что все это время ты даже на мгновение не появлялся рядом с моей постелью. По-моему, уже тогда я перестал сомневаться. Не знаю. Иногда казалось, я готов отдать все, лишь бы мои подозрения были бредом, вызванным горячкой. Не могу объяснить. Впрочем, иногда я сам себя не понимал. Я твердил себе: нужно подождать, пусть появятся доказательства того, что ты рассказал мне правду, — что-нибудь более достоверное, чем то, что наш добрый друг Тео назвал моими бреднями. Но когда у меня не осталось ни малейших сомнений в том, что это не ты раз за разом пытался меня убить, я принялся ждать. Ждать, пока придумаю, как поступить, и пока достаточно окрепну, чтобы уладить это наедине с Тео.
— И можно узнать, когда ты перестал сомневаться, когда твердо решил, что это не Мартин пытался тебя убить? — ироническим топом полюбопытствовал Тео.
— Когда до меня наконец дошло, что он нанял топтуна с Боу-стрит и ввел его в дом в качестве камердинера, строго-настрого ему приказав не спускать с меня глаз!
— Так ты все-таки догадался? — удивился Мартин. — Как?!
— Дорогой мой! Да это же просто бросалось в глаза! Кстати, уверен, бедный Люс до сих пор считает его наемным убийцей, но ведь это же нелепо! Надеюсь, ты простишь меня за ту жестокую шутку, что я сыграл с ним сегодня утром! Но не избавься я от него, боюсь, он последовал бы за мной, даже вцепившись в хвост лошади. А уж чего бы мне совсем не хотелось, так это чтобы в наше семейное дело сунул нос сыщик с Боу-стрит! Но видимо, каким-то непостижимым для меня образом он умудрился добраться до Стэньона куда быстрее, чем я рассчитывал, либо ты всю дорогу гнал коня галопом в благородном, хотя и глупом стремлении спасти меня от безвременной гибели!
132 
