очень нудно 
37 
Андора видела, что Элизабет Трокмортон клевала носом над своей вышивкой, а голос Маргарет Эджекомб, которая громко читала, становился все тише и тише. Даже королева слегка расслабилась в этот полуденный час, и когда Маргарет запиналась, поправляла ее спокойно, без того мгновенного раздражения, которое так часто возникало у нее, когда кто-нибудь, по ее мнению, делал глупость или бестактность.
Андора убедилась, что чтение не интересовало ее, и она предалась воспоминаниям о том, как вечером мисс Бланш Перри гадала ей на картах.
«Вы будете счастливы, дорогая, — говорила она. — Смуглый, красивый мужчина покорит ваше сердце. Вы влюбитесь и будете любить его до конца своих дней».
Она помолчала, вглядываясь в карты своими старческими, выцветшими глазками до тех пор, пока смутная тревога не овладела Андорой. Напрасно она убеждала себя, что все это — шутка, что нельзя верить и половине того, что предсказывает мисс Перри, что каждой девушке говорит одно и то же.
«Что вы видите? — вскричала Андора. — Плохие новости?»
Ее мысли устремились к отцу. А вдруг он болен, и она не в силах помочь ему? Как часто она удивлялась тому, почему никто не понимал, до какой степени отец был слаб.
«Странная вещь, — сказала мисс Перри, вглядываясь в карты. — Есть какое-то препятствие вашему счастью, дитя мое. На вашей дороге я вижу тень, нет, не тень — кровь, опасность… и смерть!»
Старушка говорила еле слышно, как будто сама с собой. Потом, слегка вздрогнув, она взглянула на Андору и увидела ее широко открытые глаза.
«О чем я говорю? Это же смешно. Нет, нет, я ничего не видела. Я просто бормотала сама с собой, как обыкновенная старуха. Ничего, кроме счастья, нет для вас в картах, дитя мое, — счастья, долгой жизни, богатства».
Андора поднялась из-за стола, чувствуя, как холодная рука сжала ее сердце. Ни на минуту не обманули ее эти торопливые уверения. Когда мисс Перри говорила этим своим едва слышным голосом, она видела правду или верила в то, что видела.
А сейчас она просто произносила те готовые фразы, которыми она отделывалась от девушек, надоедавших ей целыми днями:
«Мисс Перри, он мне улыбнулся! Он влюблен в меня?» — «Я купила новое платье. Принесет оно мне счастье?» Подобные вопросы звучали каждый день в гостиной, и Андора отлично разбиралась в интонациях ответов мисс Перри. Она обещала счастье, любовь и свадьбу с их «предметами». Но когда она заговорила о смерти и крови, ее голос стал совершенно другим. В нем было нечто такое, что Андора могла определить только одним словом — безнадежность.
Возможно, сэр Хенгист был прав, думала она, и ей не следует соваться в такие дела, которые лучше делать мужчинам.
Но лорд Берлей верил, что жизнь королевы в опасности и что шпион находится в самых интимных кругах дворца.
Андора мысленно оглядела людей, с которыми познакомилась во дворце. Еще недавно они казались ей огромной толпой, потом она поняла, что далеко не все находятся в контакте с королевой или имеют счастье присутствовать на заседаниях королевского совета.
Но кроме государственных деятелей, были еще и люди в свите лорда Эссекса, и военные, чьей привилегией было формирование личной королевской охраны.
Все это были члены семей, которые целыми поколениями преданно служили короне, подобно семье лорда Мертона, чей отец был в свите отца королевы, Генриха VIII.
Андора начинала узнавать их с первого взгляда. Старые или молодые — все они посвятили свои души и сердца ее королевскому величеству и были готовы сражаться или умереть за нее по первому требованию.
После приключения с лордом Бреем она уже не пыталась подозревать всех и каждого. Она понимала, что это было глупостью и что обыкновенный здравый смысл был ей нужнее, чем подозрительность и фанатичные поиски предательства в каждом слове и жесте ни в чем не повинных людей.
Она не могла не думать и о том, что информация может передаваться и одним из слуг, которые свободно ходят по всему дворцу.
Не выказывая особого интереса, она расспросила леди Говард о тех лицах, которые, как и она — хранительница драгоценностей королевы, — имеют своего часового у дверей апартаментов.
— Скажи, Мэри, может ли не быть воров среди сотен слуг дворца? И особенно среди новых лиц; не посланы ли они врагами королевы, чтобы завладеть ее драгоценностями, а может быть, и государственными тайнами?
— Подобные идеи тревожат головы и более мудрые, чем твоя, — отвечала леди Говард. — Все слуги в королевских апартаментах лично известны Особому комитету. Они или уже служили в королевском хозяйстве целыми поколениями, или если появляется новый человек, о нем ведется тщательное расследование: откуда он, его частная жизнь, родственники. Его досье должно быть безупречным.
37 
