очень нудно 
153 
Бен, залившись краской, выслушал тираду с опущенной головой. Обычно Флоренс не отчитывала его перед сотрудниками, ведь они должны были проникаться уважением к младшему шефу. Если Бен допускал ошибку в работе, она наказывала его наедине. Однако в вопросах «стихосложения» Флоренс была безжалостна — и невольно помогала своему сыну.
Потому что дело было не только в том, что конторские служащие сочувствовали юноше, хотя ничего и не понимали в рифмах, а в том, что он очень отличался от своей суровой матери. Так, при взбучке случайно присутствовала молодая жена одного из работавших в конторе посыльных, которая принесла своему мужу бутерброды, забытые им в спешке дома. Она ждала в прихожей и слышала возмущенные возгласы Флоренс — в отличие от матери Бена, женщина была тронута до слез отношением юноши к своей возлюбленной. Уходя, она подняла письмо, разгладила его, вложила обратно в конверт и бросила в ближайший почтовый ящик, — к сожалению, не приклеив марку. Поэтому оно попало в руки Илейн, когда почтальон потребовал у нее плату за доставку.
Илейн серьезно колебалась между солидарностью с мужем, дочерью и тайной переписки. Тим, без сомнения, сразу же уничтожил бы письмо, но Илейн не могла заставить себя сделать это. В конце концов она решила пойти на компромисс: сначала прочесть послание, а потом решить, насколько оно безобидно и можно ли вручить его Лилиан.
Конечно же, Лилиан была возмущена, получив вскрытый и помятый конверт.
— Ты когда-нибудь слышала о личной жизни? — зашипела она на мать. — Наши письма не вскрывали даже в интернате!
— Я бы не была в этом так уверена, — заметила Лилиан. — К примеру, я частенько получала письма, которые до отправления были вскрыты.
— Что? — Лилиан готова была уже возмутиться действиями учителей, но решила не тратить время и побыстрее прочитать драгоценное письмо от Бена.
— Ты ничего не вынимала? — проворчала она.
Илейн покачала головой.
— Честно! — улыбнулась она. — Оно уже по прибытии было помятое и толком не запечатанное. Кстати, у меня волосы дыбом встали, когда я читала. Если вы собираетесь жить на то, что Бен будет зарабатывать написанием стихов, будущее видится мне в мрачном свете…
— Стихи тоже только для меня! — самоуверенно улыбнулась Лилиан. — Тебе их не понять…
— А потом она на три часа спряталась в своей комнате, вместе с растекшимся сердцем Бена, — смеясь, рассказывала Илейн позже своему мужу. Тим приехал вместе с Мэттом Гавейном после деловой встречи в Уэстпорте, Лилиан в этот день его не сопровождала.
Тот недовольно скривился. Он устал от поездки и очень неровных дорог. Автомобиль пружинил не намного лучше одноколки, которую он предпочитал раньше.
— Лейни, это не смешно! И мы ведь договорились не поддерживать это дело. Как ты могла отдать ей письмо?
Илейн усадила Тима в кресло, помогла ему поднять ноги повыше и принялась мягко массировать ему плечи.
— Это не тюрьма, Тим, — заметила она. — И существует такая вещь, как право на личную переписку. Строго говоря, я не имела права даже вскрывать конверт, но это показалось мне уж слишком либеральным. К тому же ты знаешь мою точку зрения: эти отношения совершенно безвредны. Если мы будем превращать это в государственную измену, все будет гораздо хуже.
Тим фыркнул.
— В любом случае я буду внимательнее следить за ней. Она может поиграть в моего шофера, особенно теперь, когда Роли уехал. У нее будет занятие, и в то же время я смогу ее контролировать. И смотри мне, не позволяй ей самой писать этому парню! Не то мне тут же начнет звонить Флоренс, а она только-только успокоилась после того, как проучила железнодорожников…
Лилиан не стала отвечать на письмо Бена с обратной почтой; она прекрасно понимала, что ее ответ тут же ляжет на стол его матери. Кроме того, она была занята тем, что училась водить машину, и это доставляло ей огромное удовольствие. Она не стала восставать против своих новых обязанностей шофера Тима, и Илейн вздохнула с облегчением, оттого что его «пристальное внимание» не закончилось новым скандалом. Некоторое время она даже надеялась на то, что благодаря своим новым впечатлениям Лилиан отвлечется и сможет забыть о «великой любви», ведь теперь девушка много путешествовала вместе с отцом и знакомилась с молодыми людьми.
Но Илейн ошибалась. Лилиан по-прежнему мечтала о Бене, стихи которого она хранила под подушкой. Она все время думала, как возобновить общение с молодым человеком, и отбрасывала одну идею за другой. Наконец Лилиан разработала план, для успешного воплощения которого ей пришлось подкупить младшего брата. Бобби потребовал три трубочки лакрицы за то, что перед воскресным богослужением он «нечаянно» столкнется с Беном Биллером.
153 
