176 
У остальных пастухов, по большей части маори, проблем с молодой хозяйкой было меньше. Но они, как заметила Гвинейра, после того как Глория рыкнула на них пару раз, старались держаться от нее подальше. Фрэнка же это, судя по всему, скорее подхлестывало — наверное, он полагал, что девушка хочет, чтобы ее завоевали.
Гвин вздохнула.
— Я тоже не знаю, Маака, — после довольно продолжительной паузы ответила она. — В доме Глория ведет себя точно так же. А Кири и Моане хочется ее побаловать. Но ты дай Фрэнку понять, что она не играет. Все это совершенно серьезно. Если она не хочет флиртовать, ему лучше смириться.
Маака кивнул. Мужчины маори относились к этому проще, чем пакеха. У них девушки по традиции имели право выбирать.
— А кстати, как она управляется с овцами? — Вообще-то, Гвинейра не хотела обсуждать проблемы Глории со старшим мастером, но раз уж завязался такой доверительный разговор с Маакой, то стоит узнать его мнение на этот счет. С недавних пор Глория тоже стала принимать участие в жизни фермы. Ее Нимуэ была потрясающей пастушьей собакой, а работа с животными всегда доставляла Глории удовольствие.
Маака пожал плечами.
— Ну, мисс Гвин, что я могу на это сказать? Конечно, опыта у нее как такового нет. Но это не страшно, Нимуэ понимает любой приказ без слов, а у Глории талант в обращении с животными. Он был у нее всегда, как у мистера Джека… Вы не получали от него известий?
Маака пытался сменить тему.
Однако Гвинейра лишь устало покачала головой.
— По-прежнему ни слова. Только сообщение, которое пришло пару месяцев назад, что он был ранен в боях на Галлиполи. Это после трех запросов армейскому командованию! Наверное, о Галлиполи стараются говорить поменьше. Солдат из АНЗАКа рассеяли по всему миру. Нам придется дождаться, пока Джек не объявится сам. Или… — Она умолкла. Также, как и запоздалое сообщение о ранении, им однажды могло прийти письмо с изъявлениями соболезнования. Гвинейра старалась не думать об этом. — Что ты хотел сказать о Глории? — снова обратилась она к старшему мастеру.
Маака шумно вздохнул.
— Она очень хорошо управляется с животными, мисс Гвин. Но не с людьми. Девушка никого и ничего не слушает, отдаляется. Но должна же она понимать, что это командная работа, особенно с крупным рогатым скотом. Но, похоже, Глория просто не умеет это делать. Марама говорит…
— Что говорит Марама? — оживившись, спросила Гвин.
— Марама говорит, что это как с пением. Ну, когда все попадают в ноты, а один… одному не хватает дыхания. Ему кажется, что он задыхается. И если он все же набирает воздуха… то может только кричать.
Гвинейра призадумалась.
— И я должна это понять? — поинтересовалась она.
Маака пожал плечами.
— Вы же знаете Мараму…
Гвин кивнула. Ее невестка была очень проницательной, но любила говорить загадками.
— Ну ладно, Маака. Поговори с Фрэнком, пусть держится от Глории подальше. И поручи девочке овец и собак, там ничего нельзя испортить. Ах да… и поставь кобылку пони к жеребцу. Ну, ты знаешь, пони Глории. Принцессу…
Глория пустила Кередвен в галоп и скакала, пока и всадница, и лошадь не запыхались. Нимуэ бежала за ними, высунув язык. Обычно Глория считалась со своей собакой, но в этот день ей хотелось просто убраться подальше, причем как можно скорее. Она знала, что перегнула палку: нельзя было бить Фрэнка Уилкенсона. Но когда он взял поводья Кередвен и ухватился за стремя, в ней что-то взорвалось. Все залило красным, и злость вырвалась наружу. Это происходило не впервые, но до сих пор эта молниеносная инстинктивная реакция была полезной. Когда мужчины видели неистовую ярость в ее глазах и сверкающий нож в руке, они убегали прочь. Но в Киворд-Стейшн это обернется неприятностями — возможно, Маака уже разговаривает с бабушкой Гвин.
Несмотря на то что Глория испытывала некоторое чувство вины, гнев прорывался снова и снова. И бабушка Гвин ничего не сможет сделать с этим. Глория не позволит еще раз отослать себя, нельзя же связать ее и заткнуть рот кляпом. Кроме того, Кура и Уильям, похоже, потеряли к ней интерес. Они по-прежнему были в Америке, теперь опять в Нью-Йорке, представляя свое шоу на Бродвее. Они, казалось, равнодушно восприняли тот факт, что Глория нашлась, и бабушка Гвин перевела дух.
Судя по всему, Кура не собиралась продавать ферму. Мартины были счастливы в Новом Свете, купались в деньгах. Бабушка Гвин наверняка не станет будить лихо, пока оно тихо, и жаловаться на внучку. Глорию несколько даже пьянила собственная власть: она — наследница. Она может делать все, что ей вздумается!
176 
