236 
— Кто бы тебя сюда ни привел, он вполне мог подождать, пока Кири или Моана не доложат о тебе! Какая наглость — входить сюда и…
— Мисс Гвин, у нас срочное дело!
Гвинейра сверкнула глазами.
Тонга и его люди заполонили весь ее небольшой кабинет, который она устроила в бывшей приемной. Воины казались до смешного лишними среди хрупкой светлой лакированной мебели, но они были далеки от того, чтобы напугать Гвинейру.
— Вот как? Неужели появилась возможность вернуть духов к жизни, пугая старых женщин? — Гвинейра всерьез разозлилась.
Тонга недовольно скривился.
— Не богохульствуйте! Но, конечно же, мне жаль, что я вас разбудил. — Видимо, в Тонге вновь прорезалось британское воспитание. Шесть лет в школе Хелен О’Киф не прошли даром, хорошие манеры, которым его научили, нельзя было просто так забыть.
Гвинейра с достоинством выпрямилась за своим письменным столом, взяла в руки перо и изобразила очень занятого управляющего фермой.
— Как бы там ни было, Тонга…
— Вождь, — напомнил ей Тонга о формальном обращении.
Гвинейра закатила глаза.
— И почему мне вечно видится босоногий мальчуган, который клянчил у меня сладости, когда я только приехала в Киворд-Стейшн?
Стоявшие за спиной Тонги мужчины рассмеялись.
Тонга бросил на них угрожающий взгляд.
— Ну ладно, вождь. Что говорят духи? — спросила Гвинейра, проявляя признаки нетерпения.
— Вы нарушаете договор, мисс Гвин. Овцы Киворд-Стейшн оскверняют священные для нгаи таху места.
Гвинейра вздохнула.
— Опять? Мне очень жаль, Тонга, у нас слишком мало травы. Животные голодны, и они становятся изобретательными. Мы не успеваем с такой скоростью латать ограды, с какой эти животные выбираются наружу. Где они на сей раз? Мы пошлем человека, и он перегонит их обратно.
— Мисс Гвин, речь идет не о паре дюжин беглецов. Я имею в виду тысячи животных, которых намеренно перегнали на нашу землю.
— Вашу землю, Тонга? По решению губернатора… — Терпение Гвинейры иссякло.
— Священная земля, мисс Гвин! И нарушенное вами обещание! Вы же помните, в чем уверяли меня…
Гвинейра кивнула. Со своей стороны Тонга пошел на некоторые уступки, когда позволил похоронить Джеймса в кругу каменных воинов. У Киворд-Стейшн было достаточно пастбищ, и Гвин охотно пообещала не трогать еще несколько мест, будто бы священных для маори. Однако в последнее время их становилось все больше.
— Я уверена, что это произошло случайно, Тонга, — вздохнула она. — Может быть, кто-то из новых пастухов…
— Это Глория Мартин! — пророкотал Тонга.
Гвинейра нахмурилась.
— У тебя есть какие-нибудь доказательства? — Она злилась на Тонгу, но если Глория действительно осмелилась нарушить ее недвусмысленные указания…
Тонга смерил пожилую женщину холодным взглядом.
— Готов спорить, что доказательства найдутся. Поспрашивайте в своих конюшнях, наверняка кто-то что-то слышал или видел.
Гвинейра сверкнула глазами.
— Я сама спрошу внучку. Глория не станет мне лгать.
Тонга фыркнул.
— Глория не славится своей прямолинейностью. Поступки девушки противоречат ее словам. И ей неведомо уважение к мана.
Гвинейра зло усмехнулась.
— Она тебе возразила? Тогда мне тебя действительно жаль. Да еще при всем племени, как я слышала… Верно ли, что она не захотела выходить замуж за твоего сына? Наследница Киворд-Стейшн?
Тонга выпрямился во весь рост и повернулся, чтобы уйти.
— Насчет наследия Киворд-Стейшн мы еще посмотрим! Пока что ваша Глория не выбрала никого из пакеха. Кто знает, что принесет будущее?
Гвинейра вздохнула.
— Наконец-то хоть что-то, с чем я могу полностью согласиться. Так что давай подождем, Тонга, и перестанем строить планы. Насколько я знаю, это советуют все ваши духи. А я позабочусь об овцах.
Тонга был свободен. Но не хотел уходить, не оставив за собой последнее слово.
— Я надеюсь на это, мисс Гвин. Потому что пока не будет улажен этот вопрос, ни один человек из нгаи таху не покажется в Киворд-Стейшн. Мы будем кормить собственный скот и обрабатывать собственные поля.
И он гордо вывел свою делегацию через парадные двери господского дома.
Гвинейра позвала Глорию.
— Какая разница, какие у вас были намерения и что именно сейчас тапу! — гневно говорила Гвинейра, когда Глория и Джек стояли перед ней, словно нашкодившие дети. Обоим было стыдно из-за своего унижения, но если Гвинейра по-настоящему выходила из себя, из глаз ее летели искры. — Вы не имеете права игнорировать мои указания! Тонга пришел сюда, а я ничего не знаю! Что я должна была ему сказать?
236 
