271 
— Могу вас поздравить, — заявил он. — Сначала Кура, теперь Глория.
Гвинейра пожала плечами.
— Я ни одной из них не подыскивала супруга, — ответила она. — И никогда не хотела играть в эту игру. Кура всегда была другой. Ты никогда бы не удержал ее, даже если бы она вышла замуж за маори. Так же, как не смогла удержать я. Но Глория… она вернулась. Ко мне и к вам. Она принадлежит этой земле. Киворд-Стейшн ее… как вы говорите? Ее маунга, верно? Тебе не нужно привязывать ее к племени. Ее корни здесь. И у Джека тоже. — Она проследила за взглядом Тонги и добавила: — И у Вирему. Может быть, однажды он вернется. Но ты не можешь заставить его.
Тонга улыбнулся.
— В свои преклонные годы вы все же стали мудры, мисс Гвин. Так что скажите этим двоим, чтобы в следующее полнолуние пришли в марае. Мы проведем повири и поприветствуем нового члена племени.
— Нового… — не поняла Гвинейра.
— Не совсем нового, — вклинилась Ронго. — Это еще нескоро. Джека в качестве мужа Глории.
— Ну, как прошла встреча с Флоренс?
Тим Ламберт приехал в Киворд-Стейшн только утром в день свадьбы, и во время подготовки и церемонии венчания у Илейн не нашлось времени поговорить с ним. Теперь они сидели вместе с Гвинейрой и родителями Илейн за столом, далеко от танцплощадки, где Роли как раз кружил свою Мэри.
Тим бросил на жену измученный взгляд.
— Что ж, мы по-прежнему не друзья. Но, я думаю, Флоренс поняла, в чем дело, ведь она, в первую очередь, человек деловой. Она согласится на наши предложения.
Приезд Бена и Лилиан в Греймут не обошелся без осложнений. Конечно же, Лилиан надеялась, что Флоренс Биллер-Уэбер тоже попадет под очарование их малыша, как и ее собственные родители, но мать Бена была слеплена из другого теста. Она воспринимала маленького Галахада скорее с опаской, нежели с обожанием. Словно она уже сейчас раздумывала над тем, не будет ли он в ее глазах таким же ничтожеством, как его отец и дед. С другой стороны, приходилось смотреть в лицо фактам. Гал был в числе наследников ее рудника — и наследников Тима, хотя, возможно, он никогда не будет ими руководить. К тому же злость на Бена смягчалась потрясающими успехами ее второго сына. Сэмюэл Биллер, казалось, словно был создан для руководства предприятием. В его холодной расчетливости и решительности Флоренс узнавала саму себя. И у Ламбертов, судя по всему, были сыновья, интересующиеся горным делом. Если повезет, можно будет выкупить у Бена и Лилиан их долю. Бен обрадовался подобной идее, но Калев, на удивление, оказался к ней глух.
— Ты не станешь откупаться от моего сына какими-то крохами, — спокойно произнес он, но в его голосе сквозила такая решимость, что Флоренс не стала с ним спорить. Что ж, не важно. Если рудник снова будет приносить доход, семья сможет позволить себе еще одного гуманитария.
Что касается отношений Ламбертов и Биллеров, то последние не смогли отказаться от предложений Тима. Флоренс должна была прекратить саморазрушительное соперничество с Тимом. Может быть, она действительно закроет коксовальный завод. За это Тим предлагал ей построить на ее территории запланированную фабрику по производству угля в брикетах.
— Подъезд к путям гораздо удобнее, железная дорога проложена. Нам не придется заниматься корчевкой, и благодаря этому строительство обойдется дешевле. А «Гринвуд Энтерпрайзис» может вкладывать деньги как в мое производство, так и в твое. Конечно, нам нужны некоторые гарантии, но уж точно не семейная вражда…
В конце концов они скрепили договоренность бокалом виски, который Флоренс опрокинула в себя, пожалуй, чересчур поспешно. Но перенесла это, насколько заметил Тим, как мужчина.
— Все это очень хорошо, — сказала Илейн, глядя на Лилиан и Бена. Зять беседовал с татуированным молодым маори, дочь болтала с прежней гувернанткой Глории. — И нам грех жаловаться на Бена, похоже, он по-настоящему любит Лилиан. Если бы я только понимала, что она в нем нашла!
Тим пожал плечами.
— Когда выяснишь это, сообщи мне, — ответил он. — Но, боюсь, ты скорее разгадаешь загадку пирамид.
— Теперь у мисс Бличем наконец-то будет муж! — рассмеялась Лилиан.
Пока Бен продолжал болтать с Вирему, а Джек был вынужден выпить немного виски с соседями, Лилиан и Глория сели за семейный стол. Лилиан пила шампанское и пребывала в наилучшем расположении духа. Она снова одержала верх — гости наперебой хвалили Глорию, подвенечное платье которой вызвало всеобщее одобрение и было ей очень к лицу. Жених же просто благоговейно молчал. Его восхищение было только в глазах, но Глория прочла его и порхала в толпе гостей, опираясь на его руку. Никакого сравнения с мрачной полноватой индивидуалисткой, какой она была в интернате, никакого сравнения с той молодой женщиной, которой хотелось сбежать из-под венца. Подобные вещи делали Лилиан счастливее. Даже еще больше, чем счастливый конец в ее историях. А тот факт, что жизнь мисс Бличем тоже изменилась к лучшему, и вовсе окрылил ее.
271 
