16 
– А сколько было им? Восемь?
– Приблизительно, да.
– Но ты ведь сама была еще ребенком! И тебе позволили сделать это?
Лу пожала плечами:
– Больше некому было их взять, а я не собиралась отдавать братьев в приют, чтобы получить возможность жить своей жизнью.
Уилл наблюдал за тем, как она ест, и вспоминал, чем сам занимался в девятнадцать лет. Профессионально играл в регби в Англии, притворялся, что учится, бегал за девчонками, пил, в общем, отрывался на полную катушку. Лу многим пожертвовала, у него от этого перехватывало дыхание.
Но…
Она вскинула руку вверх, и он не закончил вопроса.
– Для меня сейчас это щекотливая тема. Не возражаешь, если мы не будем ее касаться?
– Ну конечно.
На самом деле Уилл возражал. Он хотел узнать, о чем она думает, что прячет и чувствует. Странно. Раньше в этом просто не было необходимости.
Опустошив свою тарелку, он посмотрел на склоненную голову Лу. Если бы это была какая-нибудь другая девушка, он, благодаря многолетнему опыту общения, нашел бы с дюжину тем для разговора, но с ней, как оказалось, не хотелось скользить по поверхности. Лу с такой неохотой рассказывала о смерти родителей и о том, что воспитала братьев. Не желала касаться прошлого, тогда как другие девушки на ее месте уже предоставили бы Уиллу подробный отчет о своей жизни.
Она не похожа на других. Своеобразна и притягательна. И потому он не знает, как себя с ней вести. Но и сидеть в неловком молчании больше нельзя. Он должен что-то сказать.
– А что ты читаешь? – спросила Лу в тот момент, когда Уилл поинтересовался, часто ли она ходит в клубы. – Шутишь, да? – Она покачала головой. – Это было впервые за… гм… шесть, семь или даже восемь лет. И я лучше руками постираю мокрый от пота комплект формы для регби, чем пойду туда снова.
– Не понравилось, да? Но если ты так ненавидишь клубы, зачем пошла?
Лу недовольно сморщила носик:
– Из-за братьев.
Уилл посмотрел на лазанью, Лу тут же подала ему блюдо, и он жестом пригласил ее продолжать.
Она откинулась на спинку стула и долго смотрела в свою тарелку, а когда снова подняла глаза, их подернутый дымкой взгляд был совершенно бесхитростным.
– Они взяли меня на слабо.
Услышав ложь, Уилл прищурился. Неужели взрослой женщине слабо сходить в ночной клуб? Нет, Лу чего-то не договаривает.
– Если это все, что им удалось придумать, у них плохо развито воображение, – мягко заметил он.
По румянцу, вспыхнувшему на ее щеках, стало ясно: она поняла, что ее поймали на вранье. Облизала губы и сделала глоток вина. Уилл в это время сложил столовые приборы на тарелке и отодвинул ее от себя.
– Добавки?
Уилл застонал:
– Нет, я уже объелся. Спасибо, было очень вкусно. Ты всегда держишь блюдо лазаньи в морозилке?
– Когда в доме мальчики-подростки, – Лу широко улыбнулась, – нужно всегда держать наготове запас еды на тот случай, если неожиданно нагрянут их друзья. Еще пару порций я храню специально для Мака.
И снова Мак. Уилл редко кому-то завидовал. Одежда и заинтересованные взгляды его не беспокоили, успеха в любой сфере можно добиться, стоит только захотеть, так что завидовать в общем-то нет причин. Однако он испытывал что-то, отдаленно напоминающее зависть, когда речь заходила об отношениях Лу и Мака.
Уилл допил вино и подумал, что, если стали появляться мысли о зависти и разочарованиях, значит, точно пора уходить. Он осторожно посмотрел на часы и, к своему удивлению, обнаружил, что уже гораздо позднее, чем ему казалось.
– Мне пора идти. Завтра рано утром изматывающая пробежка с командой по пляжу.
Лу поднялась вместе с ним.
– Ты бегаешь с командой?
– Не имею права заставлять их делать то, чего не могу сам. – Уилл взял тарелки и блюдо с лазаньей. – Это все на кухню?
– Да, спасибо. Я загружу посудомоечную машину.
Лу закрыла камеру, взяла винные бокалы и салатную миску и вслед за Уиллом вошла в дом.
Он снял шорты и надел брюки, думая о том, что в обычной жизни любой обычной девушке абсолютно спокойно предложил бы провести ночь вместе. Только развлечение, никаких обязательств. Лу привлекала Уилла, он сам признался себе в этом. Вспыхнувшее к ней чувство горело ярко и интенсивно, но он весь вечер игнорировал это и всякий раз, решая, как поступить, удерживался от активных действий.
Разговор с Келби не давал покоя. Стоит признать, что тот попал в десятку со своими наблюдениями. Когда-то Уилл катился по наклонной, теперь он мистер Самоконтроль. И если уж быть откровенным до конца, следует признать, что он действительно не позволял разгораться чувствам к женщине. Искренне верил, что не может предложить постоянных отношений, и потому не позволял себе эмоционально привязываться к кому-то.
16 
