очень нудно 
27 
Улыбка Люка стала еще шире, и Джесс захотелось шлепнуть его по физиономии.
— Ты… не против чашечки кофе? Я собирался пойти вон в ту пекарню через дорогу и взять нам что-нибудь.
Джесс хотелось тряхнуть головой, беззаботно отказавшись, но она продрогла до костей.
— Спасибо, — натянуто улыбнулась она.
Усмехнувшись, Люк направился в пекарню. А Джесс вдруг захотелось с размаху стукнуться о стенку своей глупой головой. Ну что с ней такое? Обычно она не ревновала, не язвила, не брюзжала… почему же вела себя так собственнически по отношению к Люку? Возможно, они проводили вместе слишком много времени, и тесное дружеское общение перерастало в привязанность.
В кармане пальто зазвонил мобильный, и, вытащив его, Джесс увидела на экране слово «мама». Еженедельные семейные новости оказались более бессвязными, чем обычно, и Джесс, прекрасно знавшая свою мать, уже гадала, что же та замышляет. Когда Лайза исчерпала набор повседневной чепухи и не попрощалась, Джесс поняла, что мама собралась налаживать ее личную жизнь.
— Это — твой троюродный брат, он проводит выходные во Франсхуке. Его зовут Ли. Дорогая, ты должна его помнить! — взмолилась Лайза. — Когда тебе было пять лет, ты провела с ним целый день на пляже!
— Мама, я едва могу вспомнить людей, с которыми провела день на пляже Таиланда, а это было в прошлом году! Меня не интересуют свидания. — Джесс увидела, как фотомодель проковыляла через дорогу, чтобы помочь Люку донести кофе, и нахмурилась в ответ на обольстительную улыбку, которой он одарил блондинку. — Мам, повиси немножко на линии.
Джесс задумалась. Возможно, стоило ослабить эффект от подавляющего присутствия Люка, проведя некоторое время с другим мужчиной. Чтобы немного отдалиться, подарить себе какие-то перспективы…
Джесс могла привести по крайней мере десять причин, по которым Люк не должен был даже появляться на экране ее радара. Она была городской девушкой, а он — землевладельцем. Будучи открытой и жизнерадостной, — за такими редчайшими исключениями, как сегодня, — она не была без ума от задумчивых, скрытных субъектов. Он упоминал своих деда и прадедов, но неизменно отказывался говорить об истории Сен-Сильва или объяснять, почему не ладил с отцом. Он вообще отказывался говорить об отце.
Но было в Люке нечто притягательное. Джесс понимала, что он безмерно интриговал ее, и это было гораздо опаснее сексуального желания, которое она испытывала в его обществе. Не так просто было игнорировать то, что находилось под этой сексуальной упаковкой: ум, сдержанный юмор, хорошо скрытая ранимость…
Да, отвлечься на свидание с другим явно не помешает.
— Устрой нам встречу, мама.
Ответом ей стала потрясенная тишина, и Джесс не удержалась от усмешки. Не ожидавшей ее согласия матери потребовалась целая минута, чтобы осознать происходящее.
— Ты что, разыгрываешь меня?
— Не в этот раз, — ответила Джесс, забирая протянутую Люком чашку кофе. — Дай ему номер моего мобильного и скажи, чтобы позвонил.
Джесс перехватила неодобрительный взгляд Люка. «Снова поддаешься импульсу, Шервуд?» — одернула она себя. Она ведь не хотела встречаться ни с кем другим, только с Люком. Но в ее сознании он был «несвидабельным», поэтому и требовалось немного отдалиться от него.
Джесс сунула мобильный в карман и подула на горячий кофе.
— Ты ходишь на свидания?
Голос Люка был шелковисто-вкрадчивым, и Джесс содрогнулась, поспешив заверить:
— Это не свидание в общепринятом смысле слова. Ужин с троюродным братом… идея моей матери.
— Ты позволяешь матери устраивать тебе встречи с мужчинами? — продолжил Люк все тем же холодным тоном, намекавшим на затишье перед бурей.
— Нет… да! Слушай, это просто ужин с парнем, с которым я играла в песочнице!
— Тогда почему ты не смотришь на меня? — спросил Люк и схватил ее за подбородок, заставив поднять глаза.
У Джесс перехватило дыхание от властности и желания, бурливших в его взгляде.
И тут Люк отчеканил:
— Нет.
Джесс решила, что ослышалась. Никто не смел ей указывать, как поступать…
— В смысле?
— Если хочешь с кем-то встречаться, это должен быть я. Потому что мы с тобой прекрасно знаем, в каком направлении движемся, а я не привык делиться. Так что, если хочешь всех этих ужинов-свиданий, перед тем как мы переспим, я готов.
— Ты бредишь, если считаешь, что можешь указывать, чем мне заниматься, а чем — нет.
27 
