24 
Перспектива встретиться лицом к лицу, сердцем к сердцу с мужчиной и зажить с ним размеренно пугала Роуэн. В основном потому, что почти всю жизнь она расстраивала людей. Нужно очень сильно полюбить, чтобы зажить с ним размеренно. От страха потерять свободу, таким трудом завоеванную, в желудке появлялся холодный, твердый, неприятный комок.
Нужно вернуться в свою комнату и немного подождать, пока восстановится равновесие.
– Боже, ты выглядишь так, словно кто-то пристрелил твою любимую собаку! – Себ появился в дверях ванной.
Глаза Роуэн встретились с глазами Себа. Совсем недавно их взгляд был теплым от желания и веселым. А теперь спокойный, выражение лица отчужденное и холодное. Значит, не только она сожалеет о случившемся.
Это полезно знать.
– Э-э-э, я просто… – Она огляделась.
– Собиралась уйти?
Она стояла в полуметре от двери, какой смысл отрицать?
– Ну да.
Игра воображения, или выражение лица Себа стало жестче? В слабом свете ванной разобрать было трудно.
– Не хочешь пообниматься? Или поболтать перед сном?
О, сказано с сарказмом. Остатки тепла и неги слетели с нее. Проблема в том, что какая-то ее часть не отказалась бы от объятий, мягких поглаживаний по спине, возможности послушать сердцебиение Себа и уснуть под звуки его дыхания.
Роуэн чувствовала себя по-женски слабой и уязвимой, поэтому мысленно дала себе пощечину и выпрямилась.
– А ты не хочешь пообниматься и поболтать перед сном? – спросила она с таким же озорством.
– Ну конечно нет, – пробасил Себ, голышом возвращаясь в комнату.
Роуэн поняла: чувствовать себя смущенной смысла нет. Она исследовала почти все его прекрасное тело. У Себа сложение пловца, широкие плечи, узкие бедра, мускулистые ноги.
Нужно сказать что-нибудь, сорвать тяжелое душное покрывало эмоционального напряжения, окутавшее комнату. Роуэн вдруг почувствовала это особенно остро.
– Послушай, Себ, не нужно напрягаться по поводу этого. Мне не нужно от тебя конфет и цветов.
– О боже! Снова сарказм. У него это хорошо получается.
– Мне кажется, если я исчезну с глаз твоих долой, для тебя, человека, который против отношений и эмоциональной привязанности, это будет идеальный сценарий.
– Именно кажется, – мягко сказал Себ. Роуэн захотелось его ударить. Она всплеснула руками:
– Почему у нас все так хорошо в постели и при этом совершенно не клеятся разговоры?
– Самому интересно.
– Ты раздражен, потому что твой мозг работает с бешеной скоростью, пытаясь рационализировать это, осознать случившееся. Ты расстроен, потому что не понимаешь, как может быть фантастическим секс с женщиной, которая тебе, возможно, вовсе и не нравится и всю твою жизнь бесила.
– Ничего подобного!
Но она заметила отблеск вины в его глазах. Ну, конечно, все именно так. Роуэн вздохнула. Себ всегда так делал. Если кто-то заставал его врасплох, заставлял свой экстраординарный интеллект работать, чтобы все осознать. Разве она этого не замечала, взрослея? Они с Калли рыдали и всхлипывали, когда что-то шло не так, а Себ и ее брат Питер игнорировали эмоции, искали причины и следствия.
Мужчины с Марса, вот уж правда.
– Твой мозг сейчас взорвется. Привлекательность и желание нельзя измерить. Они просто существуют. Некоторые вещи просто есть и все, – мягко сказала Роуэн. – Это был просто секс, а не квантовая физика.
– К черту!
Он изобразил зевок, откинул покрывала на кровати, бросил быстрый взгляд на нее и забрался в постель.
– Я спать. Спокойной ночи.
Роуэн прищурилась. Он взбил подушки, улегся и устроился удобнее.
Никаких «Спасибо, было здорово». Даже «Увидимся утром». Он не поступил бы более цинично, даже если бы оставил записку на туалетном столике.
Нет, нет! Это несправедливо.
«Будь честна с собой, Данн! Это ты задала тон такой концовке. Это ты шла к двери, когда он вернулся в комнату. Это ты испуганно убегала, утверждая, что тебе не нужны сантименты. И они тебе не нужны. Тебе нужно исследовать нэцкэ, подкопить наличных, поздороваться с родителями и уехать. Куда? В Лондон? В Канаду? В Южную Америку? Тебе нужно быть свободной и уехать куда-нибудь, зная, что ты сама за себя отвечаешь».
Роуэн последний раз взглянула на Себа. Он храпел? Правда? И, хлопнув дверью, ушла.
Телу с ним приятно, но мозгам… Просто выброс токсичных отходов!
Его мозг, когда кровь наконец прилила, заработал на предельных оборотах. Он это понял, когда дверь за Роуэн захлопнулась, и резко открыл глаза. Обдумывал, систематизировал, анализировал. Не понимал, что случилось. Цунами желания, страсти, чистого животного инстинкта. Он ведь рациональный и спокойный парень, не поддается моменту, его не сметает страсть.
24 
