43 
– Ты не ходила к родителям сегодня днем? – Себ поменял тему.
Роуэн кивнула.
– И?… Она пожала плечами:
– Это просто дом. Они там почти ничего не поменяли.
– Твои родители вообще ничего не меняют.
– Зато я меняюсь. И, возможно, смогу взглянуть на них иначе. – Роуэн сделала глоток вина, задумавшись. – Сегодня днем я подумала, может, неплохо, что ты задержался на работе.
– Расскажи мне, только давай сначала закажем.
– Ты ждешь, что я открою тебе душу, а сам ничего не рассказываешь. Как так можно?
– Просто ты эмоциональная, а я нет.
Роуэн начинала подозревать, что Себ гораздо более эмоциональный, чем все привыкли считать. Просто много лет это скрывал.
– Мне начинает казаться, что к моему возвращению домой приложила руку сама судьба. Она словно сказала, хватит прятать голову в песок, разберись со старыми обидами и конфликтами. Если бы не купила нэцкэ, не оказалась на мели, и меня не выслали из Австралии, я бы тут не оказалась.
– И не занималась бы восхитительным сексом с заклятым врагом? – перебил Себ.
– И не занималась бы восхитительным сексом со старым другом, – поправила Роуэн и заметила, как в его глазах промелькнула благодарность, влечение. Привязанность? Нет, к черту, никаких эмоций. – Мне нужно встретиться с родителями, разобраться в отношениях с матерью, воссоединиться с ними, с ней. С ней будет труднее. – Она вздохнула. – Наверное, я наконец начинаю понимать, что мы совсем разные. Я не была той дочерью, которая ей нужна, а она не понимала, что нужно мне. Особенно ярко это проявилось в ночь моего ареста. Но детство кончилось. И мне нужно найти новое «нормально» для нас.
Себ взял Роуэн за руку и посмотрел на их ладони.
– Никогда не понимал, почему ты сбежала. Ты всегда боролась, выходила из своего угла, готовая к схватке.
Роуэн прикусила губу:
– Меня много раз нокаутировали, так что это эмоциональная контузия.
– Что-то новенькое. И кто же тебя нокаутировал?
– Родители. Мама особенно часто. Питер. Джо Кларк.
– Твой придурок бывший? А что именно он сделал? Ну, кроме того, что подставил тебя.
Роуэн выдохнула и посмотрела Себу в глаза. Пора рассказать ему, хотя бы кому-нибудь, всю правду о той ночи.
– Я влюбилась в него. Он был добрым и милым, говорил правильные слова, чтобы уложить меня в постель. Я заставляла его ждать. Ну, ты понимаешь. Он был у меня первым, и я хотела убедиться в том, что он тот самый, действительно любит меня, а не просто использует. Ха-ха. Какая ирония!
Лицо Себа стало жестче.
– Значит, он лишил тебя девственности?
– Ну да. Мы занимались любовью за три часа до того, как пошли в клуб. Полицейский знал, что наркотики не мои, даже сам мне об этом сказал, но поймали именно меня, поэтому он не мог не арестовать меня. А Джо посмеялся и сказал, что просто хотел уложить в постель мятежную девственницу. Так он меня называл.
Себ выругался. Тихо, но смачно.
– Клянусь, я подправлю ему лицо.
– Для меня все это в прошлом. И он тоже. Правда. – Роуэн выдавила из себя легкую улыбку. – Но это была не лучшая ночь в моей жизни. Голова шла кругом. Мне разбил сердце парень, с которым я переспала, и этот опыт, что очень печально, был вовсе не таким прекрасным, как я себе представляла.
– То есть плохим?
«Все мужчины отвлекаются на секс», – подумала Роуэн.
– Ну, так.
– Ну, так?
– Ни хорошо, ни плохо. Но я не стану обсуждать мой первый сексуальный опыт с тобой, Холлис. Боже! Ты вообще хочешь про это слушать?
– Ладно, продолжай. Значит, ты попала в тюрьму.
– Я провела там день или около того и ужасно испугалась. Потом арестовали еще одну девушку. Не помню за что. Ее мать пришла в тюрьму, и когда узнала, что дочь не могут отпустить, вошла в камеру и находилась рядом до тех пор, пока ту не освободили. Я больше всего на свете хотела, чтобы и моя мать была рядом. Поддерживала меня, любила, обнимала, пока я сижу в углу. Но я знала, она не станет этого делать. Ни за что. И это было обиднее всего. Поэтому, вернувшись, домой, я решила выяснить, насколько далеко мне нужно зайти, чтобы добиться от нее хоть какой-то реакции. Ничего не вышло. Отец кричал, выходил из себя, пытался диктовать правила, мать словно отключилась. И так до тех пор, пока я не сдала выпускные экзамены. Тогда я пришла домой, и у нас с ней состоялся разговор.
– О чем?
Об этом Роуэн не рассказывала никому. Даже Калли.
– О моей жизни, планах. Я сказала, что хочу уехать за границу, мама тут же согласилась. Сказала, это мое первое разумное предложение за много лет.
43 
