64 
Отец хотел, чтобы я осталась. Почему? Чтобы снять с себя вину за то, что он разрушил мою жизнь? И жизнь Нэн?
Я достала телефон и протянула его отцу:
– Возьми. Мне он не нужен.
Отец удивленно посмотрел на телефон, потом на меня:
– Почему я должен забрать твой телефон?
– Потому что мне от тебя ничего не надо. – Я, конечно, была зла на него и к тому же устала и хотела поскорее уйти.
– Но я не передавал тебе этот телефон, – растерянно сказал отец.
– Оставь телефон у себя, Блэр. Ты хочешь уехать, я не могу тебя удержать, но прошу, оставь у себя телефон.
Это был Раш, он стоял наверху лестницы. Значит, вот кто купил мне телефон. Отец не просил его об этом. Я оцепенела. Я больше не чувствовала боли, не чувствовала печали от того, что между нами все кончено.
– Не могу, – положив телефон на столик возле лестницы, просто ответила я.
Я не оглянулась и не посмотрела ни на отца, ни на Раша, но мое внимание привлек цокот каблуков Джорджины по мраморному полу. Она тоже вышла в холл.
Я взялась за ручку и открыла дверь. Больше я никогда их не увижу. Буду только оплакивать потерю одного из них. Тишину нарушила Джорджина:
– Ты так на нее похожа.
Я знала, что она говорит о маме. Она не имела права не только говорить, но даже вспоминать о ней. Из-за ее лжи. Женщину, которую я считала лучшей на свете, она выставила бездушной эгоисткой.
– Я только надеюсь, что смогу стать хотя бы наполовину такой, как она, – громко и четко произнесла я.
Я хотела, чтобы они все услышали, хотела, чтобы они знали, что я ни на секунду не сомневалась в невиновности моей мамы.
Я вышла из дома на солнце и закрыла за собой дверь. Пока я шла к своему грузовичку, на подъездную дорожку въехала серебристая спортивная машина. Я знала, что это Нэн. Я не желала ее видеть. Только не сейчас.
Хлопнула дверь машины, но я даже не вздрогнула. Забросив чемодан в кузов, я открыла дверь в кабину.
– Ты знаешь, – довольным голосом сказала Нэн.
Я не стала отвечать, не хотела слушать, как она говорит очередную ложь про мою маму.
– И как тебе? Приятно сознавать, что твой отец бросил тебя ради кого-то другого?
Я ничего не ощутила. Это причиняло меньше всего боли. Отец оставил нас пять лет назад. Надо было жить дальше.
– Теперь не чувствуешь себя белой и пушистой? Твоя мать – дешевая потаскуха, она заслужила то, что получила.
Спокойствие, которое я обрела, дало трещину. Никто больше при мне не смел так говорить о моей маме. Никто. Я достала из-под сиденья девятимиллиметровый пистолет и направила его прямо в ее лживый красный рот.
– Еще слово о моей маме – и я сделаю в тебе дырку, – твердо сказала я.
Нэн закричала и вскинула руки. Я не опустила оружие. Убивать ее я не собиралась, но если бы она открыла рот, то просто прострелила бы ей руку.
– Блэр! Опусти пистолет. Нэн, не двигайся. Она умеет обращаться с пушкой лучше многих мужчин.
Когда я услышала голос отца, у меня задрожали руки. Он защищал ее. Защищал свою дочь. Ту, ради которой оставил нас с мамой. Ту, которая выросла без него. У меня голова пошла кругом.
Потом я услышала перепуганный голос Джорджины:
– Что она делает? Это законно, что у нее есть пистолет?
– У нее есть разрешение, – ответил ей отец. – И она знает, что делает. Стой спокойно.
Я опустила пушку.
– Я собираюсь сесть в грузовик и уехать из вашей жизни. Навсегда. Просто заткнитесь. Не смейте говорить о моей маме. Я этого больше не потерплю, – предупредила я.
После этого я сунула пистолет под сиденье и задом сдала на подъездную дорожку. Я не стала смотреть, как они успокаивают Нэн. Мне было плевать на нее. Может, после этого она будет думать, прежде чем поливать грязью чью-то мать. Видит бог, о моей маме ей лучше не вспоминать.
Я поехала в загородный клуб. Надо было предупредить всех о том, что я уезжаю. Дарла имела право знать, что я больше не выйду на работу. Да и Вудс тоже. Я ничего не хотела им объяснять, но они, скорее всего, и так в курсе. Все, кроме меня. Просто они ждали, когда я сама узнаю. Я не могла понять, почему хоть кто-то из них не рассказал правду.
Вряд ли это как-то изменило бы жизнь Нэн. Ее мир не перевернулся бы с ног на голову. А моя жизнь полетела под откос. Почему они считали, что ее надо защищать? От чего ее надо было защищать?
Я остановила грузовичок возле офиса. Дарла стояла у парадной двери.
– Девочка, ты забыла посмотреть график? У тебя сегодня выходной, – улыбнувшись, сказала она.
64 
