Последние отзывы

  71  

– Большой бокал очень сухого, Джо, и большой бокал розового. Действительно большой, старина. Не будь скупердяем.

Глубокое молчание воцарилось в маленьком баре, словно каждый думал о своем – о романе Иана Флеминга, об охоте, о похоронах. Баффи сказал:

– У нас с полковником общее пристрастие – «Молтизерс».

– «Молтизерс»? – выйдя из своего раздумья, заметил один из мужчин. – Я предпочитаю «Смартиз».

– Это еще что за чертовщина – «Смартиз», Дикки?

– Такие маленькие штучки с шоколадной начинкой, все разного цвета. А вкус у всех одинаковый. Но я, сам не знаю почему, предпочитаю красные и желтые. А лиловые не люблю.

Баффи сказал:

– Я видел, как вы шли по улице, полковник. Такое впечатление, если позволите, что вы вели сами с собой серьезный разговор. Государственная тайна? А куда вы направлялись?

– Всего лишь домой, – сказал Дэйнтри. – Я живу тут поблизости.

– Вид у вас был весьма мрачный. Я сказал себе: со страной, очевидно, что-то всерьез неладно. Ребята «шито-крыто» знают об этом больше, чем мы.

– Я иду с похорон.

– Надеюсь, не кто-то из близких?

– Нет. Сослуживец.

– О, с моей точки зрения, похороны всегда лучше свадьбы. Терпеть не могу свадьбы. Похороны – это конец. А свадьба… ну, это всего лишь достойный сожаления переход в новое состояние. Я бы скорее уж праздновал развод… но это тоже часто лишь переход к новой свадьбе. Такая уж у людей образуется привычка.

– Перестаньте, Баффи, – сказал Дикки, тот, что любил «Смартиз», – вы же сами об этом одно время подумывали. Нам все известно про эту вашу брачную контору. Чертовски вам повезло, что вы сумели вывернуться. Джо, подай-ка полковнику еще один мартини.

Дэйнтри, чувствуя себя несколько растерянно среди этих посторонних людей, залпом выпил первый бокал. И словно человек, выбравший наугад фразу из разговорника на незнакомом языке, сказал:

– Я был и на свадьбе. Не так давно.

– Опять «шито-крыто»? Я хочу сказать, женился кто-то из ваших?

– Нет. Это была моя дочь. Она вышла замуж.

– Бог ты мой, – вырвалось у Баффи, – вот уж никогда бы не подумал, что вы из этих… я хочу сказать, из женатиков.

– Одно не обязательно вытекает из другого, – заметил Дикки.

Третий мужчина, который до сих пор почти не раскрывал рта, сказал:

– Едва ли стоит проявлять такое высокомерие, Баффи. Я ведь тоже когда-то был таким. Хотя, кажется, чертовски давно. Собственно, это моя жена приобщила Дикки к «Смартиз». Помните тот день, Дикки? Мы сидели за обедом – атмосфера была довольно мрачная, так как мы уже чувствовали, что собираемся рушить старый дом. И моя жена вдруг изрекла: «Смартиз» – всего-навсего: «Смартиз»… Я так и не понял – почему. Очевидно, решила, что надо же о чем-то говорить. Вот уж кто умел соблюдать приличия.

– Не могу сказать, чтобы я это помнил, Вилли. У меня такое впечатление, что я знаю «Смартиз» чуть ли не с детства. Мне казалось, я сам их откопал. Подай-ка полковнику еще один сухой мартини, Джо.

– Нет, если вы не против… Мне, право, пора домой.

– Сейчас моя очередь угощать, – сказал человек по имени Дикки. – Налей ему доверху, Джо. Он же пришел с похорон. Надо его взбодрить.

– Я с малых лет привык к похоронам, – к собственному удивлению, сказал Дэйнтри, отхлебнув из третьего бокала сухого мартини.

Он вдруг понял, что говорит с этими чужими людьми свободнее, чем обычно, а большинство человечества было для него чужаками. Он бы сам с удовольствием поставил всем выпивку, только ведь завсегдатаями были тут они. Он к ним очень расположился, но в их глазах продолжал оставаться – в этом он был убежден – чужаком. Ему так хотелось рассказать им что-нибудь интересное, но столь многие темы были для него под запретом.

– Почему? В вашей семье что, было много покойников? – спросил Дикки с присущим алкоголикам любопытством.

– Нет, дело не совсем в этом, – сказал Дэйнтри: застенчивость его растворялась в третьем бокале мартини. Почему-то ему вспомнилась маленькая станция в провинции, куда он прибыл со своим взводом свыше тридцати лет тому назад, – указатели с названием станции были все убраны после Дюнкерка на случай возможного вторжения немцев. И сейчас Дэйнтри показалось, будто он снова сбросил с себя тяжелый вещевой мешок и тот со стуком упал на пол бара «У Уайта». – Видите ли, – сказал он, – мой отец был священником, так что ребенком я часто присутствовал на похоронах.

– Вот уж никогда бы не подумал, – сказал Баффи. – Скорее я считал бы, что вы из военной семьи – сын какого-нибудь генерала, командовавшего в прошлом полком, и все такое прочее. Джо, мой бокал вопиет, чтоб ты его наполнил. Но, конечно, если поразмыслить, так то, что ваш отец был священником, многое объясняет.

  71