23 
В столовую долетел громкий цокот каблуков по мраморному полу. Я напрягся и приготовился к встрече. Нэн стремительной походкой вошла в столовую. На ней было короткое голубое платье и туфли на высоком каблуке. Платье казалось пушистым. Длинные рыжие волосы она убрала наверх, локоны свободно спадали вокруг лица. Сестра явно постаралась одеться так, чтобы произвести впечатление. В этом была вся Нэн. Я наблюдал за тем, как она с надменным видом оглядела каждого сидящего за столом.
Когда очередь дошла до Блэр, в глазах Нэн появились злые искры, но их было не сравнить с ненавистью, вспыхнувшей при виде Харлоу. Я ждал, что она скажет что-нибудь эдакое и мне придется ее приструнить. Харлоу, не поднимая глаз, теребила лежащую на коленях салфетку. Напряжение в комнате возросло. Плохо было то, что Нэн считала, будто только так может привлечь к себе внимание.
– Садись, девочка, нечего там стоять и зыркать на всех. Мы хотим есть, – небрежно сказал Киро, и глаза Нэн снова злобно сверкнули.
Она посмотрела на свободное место рядом с Киро, но прошла мимо и села по другую руку от Дина. Маленькая девочка, которая жила в ней, все еще боялась, что ее оттолкнут. Нэн была уверена, что мой отец так с ней не поступит.
– Я и не знала, что ты привезешь ее с собой, – резко сказала она.
Блэр была так напряжена, что мне захотелось прижать ее к себе и не отпускать, пока она не расслабится.
– Естественно. Она всегда со мной.
Нэн закатила глаза:
– Я скучаю по старому Рашу.
– А я – нет, – сказал я.
– Это семейное дело. Ты можешь провести хоть несколько минут без него или планируешь до конца жизни душить его в объятиях?
Обида Нэн быстро перерастала в озлобленность, но она не должна была направлять ее на Блэр.
Я наклонился к ней через стол и одним взглядом заставил сбавить обороты.
– Больше никогда не говори с ней таким тоном. Если бы она не согласилась поехать со мной, я бы тоже не поехал. Тебе не стоит ее недооценивать. Она – моя женщина. Относись к ней с уважением.
Нэн ощетинилась и откинулась на спинку стула. Я ненавидел так с ней говорить, особенно когда понимал, что ей больно. Но Блэр была для меня на первом месте. Теперь всегда.
– Я проголодался. Где эта чертова еда? – гаркнул Киро.
Две молодые женщины, не старше двадцати пяти лет, поспешили в столовую с подносами. Обычно в этот дом официанток не приглашали. Дин и Киро не являлись любителями принимать пищу в формальной обстановке. Но ради этого вечера Дин позвонил в кейтеринговую компанию и заказал обслуживание. Девушки расставляли на столе закуски и принимали заказы на напитки. Я видел по их глазам, что они на седьмом небе оттого, что им выпало обслуживать знаменитостей.
– Ты только посмотри, – сказал Киро и провел рукой вверх по ноге одной из девушек.
– Пап, не надо, – шепотом попросила Харлоу.
Киро грубо хохотнул и подмигнул официантке:
– Позже.
– Боже. Поверить не могу, что мама спала с этим человеком, – чуть громче, чем следовало бы, сказала Нэн.
– Давай не будем начинать, Нанетта, – предостерегающе сказал Дин.
Но было уже поздно. Я увидел по глазам Киро, что это его задело.
– Это еще почему? Я охренительный рок-идол, девочка. О-хре-ни-тель-ный рок-идол. – Киро отпил из своего бокала и улыбнулся. – Все женщины хотят, чтобы я их трахнул. Твоя мама не была исключением.
Харлоу потянулась к нему и коснулась его руки:
– Папа, пожалуйста.
– Моя мама была слишком молодой, что она понимала? – огрызнулась Нэн.
– Она не была слишком молодой. Она из кожи вон лезла, лишь бы переспать с каждым из нас. Я думаю, она могла бы подать заявку на рекорд «Перетрахалась со всеми из „Слэкер демон“». Задачка не из легких. Дин у нас самый разборчивый.
Нэн побледнела. Я понимал, что должен вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля.
– Спасибо, Киро, что просветил нас на предмет сексуальных привычек нашей мамы, когда она была молодой. А теперь, может, оставим это и двинемся дальше?
– Конечно, – кивнул Киро. – Давай попробуем, что за дерьмо нам принесли.
Официантки забегали вокруг стола с подносами, расспрашивая, чего бы мы пожелали. Блэр отказалась от всех закусок и взяла только кусочек хлеба.
– Ты что, больше ничего не будешь? – озабоченно спросил я.
Она придвинулась ко мне, чтобы никто не мог нас услышать:
23 
