31 
Нет, в генах Джесс не было генов неудачников. Просто в жизни ей не раз приходилось сталкиваться с различными препятствиями, и она привыкла их преодолевать. Она собиралась уйти от Цезарио ди Сильвестри с ребенком не только потому, что это был его выбор. Это был и ее выбор тоже.
— Ну, так как мы проведем наш первый день? — спросила она с вызовом.
На губах Цезарио заиграла чувственная улыбка, темные глаза насмешливо блеснули.
— Ну хорошо… — пробормотала Джесс сквозь зубы. — Но в перерыве я все же хотела бы посмотреть Тоскану.
— Твое желание для меня закон, дорогая моя.
— Снова? — хрипло пробормотал Цезарио, когда узкая рука скользнула по его бедру только затем, чтобы обнаружить полную готовность мужчины к следующему раунду.
Имея дело с женщиной, которая хотела его не меньше, чем он ее, Цезарио сделал неожиданное открытие: дни медового месяца могут стать весьма вдохновляющим переживанием.
Этот день начался с культурной ноты — поездки в маленький городок Сан-Джиминьяно с его тринадцатью башенками церквей, возвышающимися над крышами домов.
Джесс, в своей голубой юбке и белом кружевном топе, напоминала свежий весенний цветок. Она восхищалась фресками эпохи Ренессанса и звонко рассмеялась, когда Цезарио сравнил ее профиль с одним из изображений на стене.
А потом, сидя в маленьком ресторанчике, они насладились поздним ланчем с прекрасным вином и потрясающе вкусной пиццей. Их глаза встречались все чаще, беседа на культурные темы постепенно затихала, уступая место более древним инстинктам…
И все же первой не выдержала Джесс. Наклонившись над столиком, она прошептала:
— Пойдем в гостиницу…
Они едва успели войти в комнату. Не раздеваясь, Джесс и Цезарио набросились друг на друга прямо возле стены в пылающем зное страсти, которой Цезарио никогда не удавалось разжечь ни в одной женщине…
Эти взгляды за столом подействовали на него как возбуждающая прелюдия, чего раньше он тоже никогда не испытывал. Даже теперь, лежа на смятых простынях, он снова вспоминал горячий влажный жар ее тела и прерывистые стоны бесстыдного удовольствия, которые до сих пор отдавались у него в ушах.
В этот день они уже три раза занимались любовью, но он знал — и этот раз не будет последним. Как только ее нежные пальцы сомкнулись вокруг возбужденной плоти и Джесс приблизила к нему свои мягкие губы, Цезарио откинулся на подушки и закрыл глаза, наслаждаясь восхитительным удовольствием. Оказывается, женатый мужчина может иметь не только обязанности, но и получать запредельное наслаждение.
Джесс нравилось погружать Цезарио в бездонный колодец всепоглощающего удовольствия, в то время как ее чувства оставались полностью под контролем. Это была своего рода демонстрация власти, запоздалый триумф для женщины, которая всего лишь шесть недель назад была девственницей и ничего не знала о сексе. Но с другой стороны, заниматься любовью с Цезарио, даже просто находиться с ним рядом было для Джесс самым большим удовольствием. И бесполезно было говорить себе: это не тот путь, который мог защитить ее от чувств к нему. Только в такие моменты она могла отбросить барьеры, насыщая свой физический голод и изгнав из сознания все мысли, кроме тех, которые сопутствовали желанию.
Шарон Мартин не зря предупреждала дочь: трудно будет жить с мужчиной и устоять перед чувствами. Но Джесс не винила себя за то, что не смогла сохранить свою защиту. Она винила Цезарио. За то, что он оказался превосходным мужем, изумительным любовником и замечательным компаньоном, перед которым не устояла бы ни одна женщина…
После очередного раунда горячего секса Джесс, расслабившись, лежала в объятиях Цезарио. Касаясь губами ее виска, он нежно поглаживал ей спину.
И тут, совсем неожиданно, ей захотелось дать ему пощечину. Ей не нужны эти фальшивые ласки! Что у них было — так это секс. С этим Джесс еще могла бы справиться — она никогда не пасовала перед реальностями жизни.
— Секс с тобой просто бесподобен, — признался Цезарио. — Ты могла бы сделать меня моногамным.
Ее серые глаза сверкнули стальным блеском.
— Пока я с тобой, берегись! Если узнаю, что ты отправился куда-нибудь на сторону, я тебя просто убью!
Цезарио с улыбкой откинулся на подушки. Для него это прозвучало как комплимент.
— Я верю тебе, восхитительная моя. Ты не из тех, кто ведет себя прилично.
31 
