41 
С тяжелым сердцем ехала Беатрис в особняк. Она даже хотела остаться дома, но испугалась, что тогда Уилфрид сам приедет к ней. И тогда труднее будет избавиться от него.
Она успела поработать час, когда в кабинете появился Уилфрид с подносом.
— Доброе утро, Бетси. Я принес нам кофе и печенье, — сказал он.
Беатрис подавила тяжелый вздох. Всю ночь она готовилась к предстоящему разговору, а сейчас снова чувствовала себя неуверенно.
— Я могу обойтись и без кофе, — сухо сказала она.
— А я не могу, — доброжелательно признался Уилфрид. — Почти не спал сегодня ночью. А ты как себя чувствуешь? Выспалась?
— Не очень, — вынуждена была признаться Беатрис. Она видела себя утром в зеркале: глаза красные, припухшие, под глазами темные круги.
— Моя вина. Я разворошил твое прошлое, напомнил тебе о сестре. — Он помолчал. — Для меня было большим потрясением узнать, что Труди твоя родная сестра. Известием о ее смерти ты меня добила. До сих пор не могу поверить.
— Мне тоже было трудно в это поверить. — Беатрис отвернулась к окну. Невыносимо тяжело было смотреть на Уилфрида.
— Бетси, ты не должна носить все в себе. Иногда лучше поговорить, излить душу.
— Ты что, совсем ничего не понимаешь? — Она резко обернулась к нему, глаза ее вспыхнули от сдерживаемого гнева. — Я давно пережила смерть сестры. — Ей хотелось сказать, что причина ее нынешнего горя совсем в другом. Но как можно разговаривать с человеком, если он упорно делает вид, что и не подозревает о своей причастности к гибели Гертруды.
— А я все никак не могу привыкнуть к мысли, что ее больше нет, — грустно сказал Уилфрид. — Труди очень любила жизнь! Я помню, какие грандиозные планы она строила на будущее. Скажи мне, как это произошло? Когда? Прости, что снова пристаю к тебе с этими вопросами. Всю ночь об этом думал.
Беатрис не поверила ни одному его слову. Если он и думал о чем-нибудь, то исключительно о том, что попавшаяся на глаза фотография помешала ему соблазнить ее прошлой ночью.
— Полагаешь, мне было легче? — спросила она многозначительно.
— Я понимаю, как тебе тяжело, — ответил Уилфрид.
— Если понимаешь, то сделай милость — оставь меня в покое.
— Но я хочу знать, что случилось с Труди.
Беатрис помолчала.
— Это случилось шесть лет назад, — еле слышно произнесла она. Так тихо, что Уилфриду пришлось пересесть ближе к ней, чтобы услышать.
— Так давно? — удивился он и нахмурился.
Беатрис кивнула.
— Медицина оказалась бессильной спасти ее.
— Рак?
— Нет.
— Автомобильная катастрофа?
— Нет, самая обычная операция. Женские дела. К несчастью, возникли осложнения.
Беатрис специально сказала про женские дела, чтобы остановить дальнейшие расспросы. Уилфрид сокрушенно покачал головой, потом воскликнул:
— Невозможно в это поверить!
— Так и я восклицала тогда, шесть лет назад.
— У тебя есть кто-нибудь еще из родных? Труди ведь ничего не рассказывала о своей семье. Знаю только, что у нее было неудачное замужество.
— У меня никого не осталось, — ответила Беатрис.
— А родители?
— Давно умерли.
— Значит, ты одна-одинешенька на всем белом свете?
— У меня есть Пол. Он моя семья.
— Я бы тоже хотел стать частью твоей семьи, — негромко произнес Уилфрид.
Сердце Беатрис встрепенулось, но волевым усилием она заставила его замолчать и сделала вид, что не расслышала. Уилфрид налил ей кофе из серебряного кофейника, добавил немного сахара и поставил перед ней тарелку с печеньем. Утром из-за разговора с Памелой она не успела позавтракать и не смогла отказаться. Печенье было явно домашнего приготовления, ароматное и вкусное. Беатрис не заметила, как опустошила всю тарелку. Уилфрид с удовольствием наблюдал, как исчезает печенье, но помалкивал.
— Мне надо работать, — тяжело вздохнув, сказала Беатрис отрешенным голосом и поднялась с кресла.
— Мы можем встретиться сегодня вечером? — спросил Уилфрид и тоже встал.
— Я жду вечером Роба.
— А завтра?
— Тебе, думаю, пора вернуться в город и приступить к работе, — сказала она раздраженным тоном.
— Я работаю каждый день. Для этого мне необязательно сидеть в своем кабинете на двадцатом этаже. Здесь у меня дела поважнее.
— До свадьбы Виолы еще далеко, — напомнила ему Беатрис.
— Я не имею в виду дела своих домашних.
— Если ты пропадаешь здесь из-за меня, то напрасно теряешь время.
41 
