24 
Едва прикрытая сверху – половыми губками… какими-то бледными. скривленными.
Поэтому кажущимися печальными.
Может их кто-то обидел?
– Кто обидел Вас? – Спрашиваю тихо. Но они молчат. Лишь печально смотрят на меня в ответ.
– Вас не ласкают по ночам? Не гладят? Не целуют?
И они вдруг – едва шевелятся. Как будто отвечают – А ты нам поможешь?
Сверху на меня – снова смотрят её сердитые глаза. Колючие, холодные. Но сейчас – - они бессильны… ибо я – у руля всего механизма.
Слишком близко к пульту управления.
И я знаю… если я сделаю её губкам приятно – то и глаза её – станут другими.
Они хотят этого.
Я чувствую.
Приближаюсь к ним губами – и они… движутся ко мне навстречу.
– Давай… скорее…
Ещё миг – и мы коснёмся…
Как вдруг – какое-то движение сверху. Ноги закрываются.
Белая кромка трусиков – возвращается на место.
– Ты сказал… почти 500? – Строгий голос сверху.
– Почти…
– А ведь нужно – ровное число!
И ноги захлопываются полностью.
– Иди, пиши дальше.
Да, я знал, что нарушаю правила. Что нужно иметь ровно 500 рассказов – чтобы быть счастливым в жизни. Чтобы тебе было место – на книжной полке. Чтобы памятник тебе – стоял в парке. И чтобы её ноги – слушались тебя. Послушно раздвигались. По одному твоему слову.
Открывая – свой руль управления… показывая половые губки. И розовую дырочку.
Между ними.
Она и есть – основа всего.
Как альфа и омега.
Как врата рая. Или ада.
Как жизнь. И смерть.
Я был так рядом с нею… сегодня.
Уныло ползу по студии назад – к телеэкрану. А депутатка, смотрит мне вслед – чуть странно улыбаясь.
– Я вернусь -Оборачиваюсь и шепчу ей.
– Не сомневаюсь – И она чуть раздвигает ноги, чтобы видел только я.
Мы оба знаем, там внутри, из темноты… на меня сейчас опять – смотрит её белая кромка трусиков. За которой выглядывают губки – что-то шепчут мне на прощание.
И я слышу…
– Вернёшься? Не обманешь?
– Вернусь. Не обману!
– Хватит. – Улыбка исчезает с её лица. И глаза становятся снова – колючими и злыми.
Я обратно заползаю – в экран телевизора.
Чтобы возвратится в свою комнату.
И дописать до числа – 500.
Мифического. Волшебного.
И такого долгожданного.
Первое правило в космосе
Я увидел её на улице… она едва передвигала ноги шаркающие по мостовой.
Ей только 20 лет, но у меня походка лучше.
Я смотрю на неё в упор, а она меня не видит. Глаза опущены, в ушах наушники.
Одна щека накрашена, другая – серая.
Одежда – с секонд хенда.
С дырками на коленях.
А может – из магазина?
Наверное просила папашу – Купи… купи…
Скулила – месяц… два.
Вот и купил.
– Отъеб..сь наконец – Сплюнул тайком.
В носу – кольцо.
Ни просвета интеллектуальности – в глазах.
Не замечает даже – что я разглядываю её.
Пиво? Вискарик? Энергетик?
Где ночь ты провела?
В баре?
У приятелей?
Но молчит она. Слушает наушники.
И я разглядываю её дальше.
Что-то гнилое светится в ней.
В её губах.
В её глазах.
В её фигуре – тощей и бесгрудой.
Ноги – шаркают по мостовой едва передвигаясь. Как будто в жопе слиплось.
Или они – отваливаются от болезней и слабости.
– Куда ползёшь ты? А может… тебя выеб..л кто-то за мусорным ящиком. 5 минут назад. Положив на пакеты – с отбросами и гнилыми объедками?
Сказал тебе – Ложись.
И ты, не меняя выражения – равнодушно расставив ноги. Продолжая слушать наушники. И тупо глядя перед собой.
Потом встала и пошла.
Лишь твой пустой взгляд – пробежал по мне и снова уплыл в сторону.
– Удивительно – Прошептал я – Порода, человеческая! Как ты могло стать главной на Земле?
Не ты конечно – идущая сейчас по улице. А твои предки.
Это они – обеспечили твоё будущее.
Расчищали место на на Земле – среди других пород животных.
Много тысяч лет.
Убивали, резали, стреляли…
Их руки были по локоть в крови. Их уши оглохли от воплей и стонов. Их глаза слепли от вида крови.
Посмотри себе под ноги… таи, под асфальтом – миллионы костей уничтоженных когда-то животных… они когда-то тут – жили, размножались.
Теперь их нету.
Истреблены целые породы.
Уничтожены леса, реки, озера…
Уничтожено все.
Больше никого вокруг…
Лишь ты – шаркаешь тощими ногами по дороге… в своих порванных джинсах… гнилая и потухшая….
24 
