13 
– Чтобы позабавиться, – усмехнулся он.
– Это значит, что вы не принимаете меня всерьез? – Глаза женщины вспыхнули от негодования. До чего же несносный человек!
– Это значит, что я ни за что не позволил бы вам заниматься делом Майка, если бы он не проявил чудеса красноречия, уговаривая меня. Одному богу известно, что парень в вас нашел.
– В отличие от вас, он понимает, что я умею работать с молодыми людьми, – с ехидцей ответила Делия.
Лицо Уолтмена приняло серьезное выражение.
– Да, я знаю, что вы создали себе хорошую репутацию. Говорят, вы очень тщательно готовите дела и работать с вами одно удовольствие… Почему у вас нет друга?
Ошеломленная молниеносной переменой темы, Делия некоторое время молчала и только хмурилась.
– Я уже говорила вам, что моя личная жизнь никого не касается. Это не ваше дело.
– Вы что, собираетесь всю жизнь прожить монахиней?
Пристальный взгляд Уолтмена, казалось, прожигал Делию насквозь. Как ни прискорбно, этот человек возбуждал ее и заставлял остро ощущать собственное дело. Ничего подобного она до сих пор не испытывала.
– Вы понятия не имеете о том, какую жизнь я веду! – отрезала она.
– Так есть у вас друг или нет? – не отставал он.
Лгать Делия не могла и покачала головой.
– Честно говоря, нет.
– Профессия виновата? Она нахмурилась.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы отпугиваете мужчин. Они не желают иметь дела с судейскими крючкотворами.
– Ничего подобного! – возмущенно выпалила она.
– Когда вы в последний раз ходили на свидание? – Барри откинулся на спинку кресла, склонил голову набок и изучающе уставился на Делию.
Ее пронзил укол чувственного позыва, но она немедленно подавила это ощущение.
– Это что, допрос третьей степени?! – воскликнула она агрессивно. – Какое вам дело?
Он улыбнулся.
– Вы заинтриговали меня. Никогда не встречал женщину, которая не интересовалась бы противоположным полом. Или это всего лишь притворство? Попытка соответствовать имиджу деловой дамы?
Видя, что Делия отвечать не намерена, он продолжил:
– В прошлый раз вы реагировали на меня, и довольно сильно. У меня сложилось впечатление, что, если бы я…
Фразу прервало появление Рейчел, принесшей горячее, но едва она вышла из комнаты, как Уолтмен продолжил:
– …если бы я попытался получить желаемое, то не был бы отвергнут.
– Вы глубоко заблуждаетесь! – Стыд и гнев заставил Делию повысить голос. Ей хотелось думать, что это всего лишь мужская самоуверенность и что Барри не догадывается о том, какие ощущения испытывает она, стоит ей лишь взглянуть на него.
Грудка цыпленка под еще одним чудесным соусом источала аромат, от которого текли слюнки. Взяв кусочек, Делия принялась накладывать на тарелку гарнир. Это был удобный предлог не смотреть на Уолтмена.
– Кажется, мы собирались побеседовать о вашем сыне, – заметила она, умышленно меняя тему.
Но не тут-то было!
– Кто-нибудь говорил вам, что у вас необыкновенные глаза? Поразительно… Они меняют цвет в зависимости от вашего настроения. Темнеют, как океан в бурю, когда вы сердитесь, и становятся бледно-изумрудными, когда вы… – Барри не закончил фразу, и на его губах заиграла лукавая улыбка.
Делия пришла в ужас. Неужели этот человек действительно видит ее насквозь?
– Вы невыносимы! – Она бросила на собеседника гневный взгляд. Интересно, какой цвет приобрели ее глаза на этот раз? Господи, да ей и в голову не приходило, что он меняется.
– Я только констатирую факт, – безмятежно пробурчал он, отправив в рот кусок цыпленка. – Ешьте, пока не остыло.
Внезапно у Делии пропал аппетит. Тем не менее она заставила себя отрезать кусочек грудки и положила его в рот. Нежное мясо почему-то приобрело вкус картона. Уолтмен не спускал с нее хитро прищуренных глаз, и ей захотелось швырнуть содержимое тарелки ему в лицо. Представив себе эту картину, она с трудом подавила смешок, но справиться с улыбкой все же не смогла.
– Чему вы радуетесь? – последовал тут же вопрос.
– Так… Собственным мыслям, – не переставая улыбаться, ответила Делия.
– Ну так расскажите каким.
– Вам это не понравится.
– А вы попробуйте.
Искушение выполнить свое намерение было велико. Делия представила себе реакцию сотрапезника, вспомнив, как запустила тарелкой с едой в своего брата, издевательства которого довели ее до белого каления. Естественно, тот в восторг не пришел, однако при виде его ошеломленного лица она поняла, что игра стоила свеч. Но главное достоинство храбрости – благоразумие, как говорил шекспировский Фальстаф. И Делия покачала головой.
13 
