42 
Тем временем Лорелей завела руки за спину и играючи освободилась от верха. Нэш еще раз оглянулся по сторонам, затем вновь посмотрел на нее. Лорелей подняла руки, двигаясь с кошачьей грацией, наслаждаясь легким бризом, ласкавшим ее кожу.
Она повернулась вокруг себя, откинула голову и начала танцевать.
Нэш мог поклясться, что на минуту его сердце остановилось. Он хорошо знал ее тело — изучил каждый сантиметр ее загорелой кожи, но в этот момент Лорелей казалась ему совершенно незнакомой, Нэш видел уже нечто большее: новую грань, безграничную чувственность. Таким образом — порхая и кружась в таинственном свете луны — Лорелей словно показывала, что принимает свою участь, скорое расставание.
Почему он не замечал этого раньше? Не стоило долго искать ответ — он просто был слеп.
Желание неожиданно опалило Нэша. Он двинулся в ее сторону, неторопливо ступая по песку.
Лорелей продолжала вращаться и парить, но когда Нэш был уже рядом, она ускользнула от него, беззаботно смеясь, и исчезла в волнах. Он не мешкал ни минуты. Освободившись от одежды, Нэш вошел в воду, которая в ночном свете походила на пролитые чернила. Однако он ясно видел Лорелей, затаившуюся неподалеку. Она рассмеялась, когда он, ухватив ее за талию, утянул за собой на дно. Затем они целовались. Нэш слизывал соль с губ Лорелей, с губ его женщины. Она обвила руками его шею, их тела соприкасались в темной воде, ее ноги обвились вокруг него.
Она превратилась дикую язычницу, богиню, и вовлекала его в какой-то таинственный ритуал. И Нэш готов был даже принести себя ей в жертву.
Позже Нэш вынес Лорелей на берег и направился к дому. Она смеялась и дрожала, когда они оба оказались в душе. Он намылил ее волосы, Лорелей прильнула к нему, когда он пытался смыть с тел душистый шампунь. У Нэша перехватывало дух от того, как она была нежна. Лорелей принадлежала ему, и это чувство окрыляло. Нэш не хотел ее лишаться.
Нэш и предположить не мог, что Лорелей станет ему так близка. Роман не должен был продлиться дольше нескольких дней, стать чем-то большим, чем просто развлечение перед тренировками. Раньше женщины приходили и уходили, не затрагивая тайных струн души Нэша. Как бы ни сложились обстоятельства, Лорелей навсегда останется в его сердце.
Нэшу придется вытерпеть разлуку. Жизнь преподала ему единственный верный урок — эмоции не приведут ни к чему хорошему. Болезненный опыт оказался слишком ранним. Тогда Нэш еще не понимал, чего хочет достичь.
Для него всегда все было просто.
Уже завтра они отправятся в обратный путь, затем Нэш уедет на пресс-конференцию, на промошоу в Лионе. А далее будет тренироваться. Много и усердно. Но Нэш не чувствовал себя готовым. Слишком много времени он провел, думая об этой загадочной женщине. Работе в его мыслях места не было.
Если бы у Нэша была еще одна неделя, он провел бы ее с Лорелей.
Но он никогда не ставил отношения с женщиной превыше спорта. Подобно своим родственникам, он знал, что порой, чтобы достичь своей цели, нужно быть беспощадным к другим.
Лорелей снился сон. Она спускалась по длинному коридору. Когда она проходила мимо дверей, они открывались. Лорелей видела свою мать. Она была молодой и прекрасной, такой, какой Лорелей ее запомнила. В руках мама держала куклу, поразительно похожую на Лорелей, когда еще у той были волосы. За одной из дверей был ее отец, Реймонд, — такой, каким она его видела последний раз. Он был в строгом темной костюме и стоял к ней спиной. Потом Лорелей заметила бабушку, которая держала на одной ладони крошечную миниатюру их семейной виллы, а на другой деньги.
Во сне Лорелей чувствовала, как задыхается. Она стала идти быстрее. Из дверей вытягивались руки, хватали ее за волосы, одежду, требовали от нее долги. Она думала, что сойдет с ума, когда услышала глубокий, спокойный голос, звавший ее по имени.
— Лорелей…
Она открыла глаза и почувствовала себя в объятиях.
— Нэш… — Она прижалась к нему, осознавая, что все это лишь дурной сон.
Она была дома, с ним, в безопасности.
Нэш никогда не отпустит ее.
— Засыпай. Это был просто ночной кошмар.
— Да…
Лорелей чувствовала, как его рука обнимала ее за талию. Нэш прижимался к ее спине, создавая заслон от неуверенности. Тоска защемила ей сердце. Скоро им предстояло возвращаться в Монако. Мысли Лорелей занимали не долги, а мужчина, лежавший рядом. Нэш не спал. Лорелей прижалась к нему теснее. Она поняла, что любит его. Скоро в душе поднимется волна черного страха из-за того, что ответа никогда не будет.
42 
