Грант

Телефонный звонок от Дина раздался в тот момент, когда я проезжал через большие железные ворота на въезде в клинику «Усадьба на холмах». Я не собирался заходить внутрь здания. Я просто хотел припарковаться и подождать Харлоу снаружи. Она была здесь уже более двух часов. Я вышел из машины, закрыл дверцу и пошел туда, откуда я мог видеть входную дверь. Когда Харлоу выйдет, я замечу её.

Если она не захочет меня видеть, что ж, ничего страшного. Я просто поеду вслед за лимузином обратно в Вегас. Но если она будет нуждаться во мне, я окажусь рядом. Я был бы полным идиотом, если бы считал, что Харлоу простила меня за всё только потому, что мы трахались в ванной. Мне следовало многое доказать ей. И каждый раз, когда она будет давать мне шанс сделать это, я воспользуюсь им.

Я прождал около десяти минут, когда дверь клиники открылась и вышла Харлоу. С того места, где я стоял, я мог заметить, что она плакала. Я пошел к ней навстречу. Сначала Харлоу не заметила меня. Она вытирала глаза, спускаясь по ступеням, когда я подошел к лестнице. Она подняла голову, и её глаза расширились от удивления, когда она увидела меня. Ну вот, она собиралась либо закричать на меня и потребовать, чтобы я убирался либо…

Харлоу быстро сбежала по ступеням, бросилась в мои объятия и начала всхлипывать. Я крепко прижал её к своей груди и закрыл глаза. Я обрадовался тому, что приехал. Я был прав, она нуждалась во мне.

Я ни о чем не спрашивал, а просто обнимал Харлоу и позволял ей выплакаться. Она сжимала в кулаках мою футболку, пока её тело сотрясалось от слез. Каждый всхлип, что вырывался из неё, отдавался болью в моей груди. Я хотел зайти в эту клинику и исправить все, что так расстроило Харлоу, но как, черт возьми, я мог сделать это? Я не мог ничего изменить.

— Он… он расчесывает ей волосы, — сказала Харлоу, когда её тело содрогнулось от очередного всхлипа.

Он расчесывает ей волосы? Что? Она говорила о своем отце? Я не стал спрашивать. Я просто позволил ей говорить дальше.

— Она улыбается ему, — выдохнула Харлоу.

Да, она говорила о своем отце. Я попытался представить, как Киро расчесывает волосы женщине, которая не может ни говорить, ни двигаться. Эти две вещи никак не складывались в единую картинку. Я не мог представить себе, как Киро расчесывает чьи-либо волосы, если только свои, и то это бывало редко.

— О Боже, Грант, мое сердце разрывается от боли. Он очень нежный с ней. Такое ощущение, что там мужчина, о существовании которого я не знала. Она ничего не может делать. Ничего. Я даже не знаю, понимает ли она, что он говорит, но он разговаривает с ней так, будто она все понимает. Он все еще любит её. Всецело. И ничего не получает взамен.

Я посмотрел вверх на здание, возвышающееся передо мной, и попытался представить то, о чем Харлоу мне сказала, но так и не смог это сделать. Я видел, как Киро трахал девушек на своем бильярдном столе, которым, я был более чем уверен, едва исполнилось девятнадцать. Он пил водку прямо из горла бутылки и в то же самое время затягивался косяком. Это навсегда запечатлелось в моем мозгу еще в то время, когда мне было тринадцать.

Я обнял Харлоу и провел рукой по её волосам, стараясь утешить, если это было вообще возможно. Она больше ничего не сказала. Наконец, её всхлипы стихли, она отпустила мою футболку и разгладила её в том месте, где сжимала. Меня это нисколько не волновало. Она могла забрать эту футболку себе, если бы только захотела.

— Ты здесь, — наконец сказала она, и подняла на меня влажное от слез лицо, которое было все равно до умопомрачения красивым. Как она делала это? Всегда выглядела так чертовски идеально. Она могла возбудить любого мужчину.

  55