57 
Во дворе не было видно ни одной машины, и Глэдис вдруг подумалось: не напрасно ли они приехали, раз никого нет дома, но потом она вспомнила, что за домом есть стоянка и гараж.
Линда всегда имела в своем распоряжении два автомобиля — серебристый «роллс-ройс», на котором папа возил ее на разные приемы и встречи, и «мерседес», спортивная модель, который Линда водила сама. Глэдис опять представилась картинка из прошлого — вишневый автомобиль на полном ходу подъезжает к парадному крыльцу, Линда за рулем, ее золотистые волосы подвязаны шарфом, на носу модные темные очки — прямо кинозвезда.
Вспомнив Линду, Глэдис впервые почувствовала невероятную решимость и порадовалась тому, что Ларсон взял ее с собой в эту поездку.
Дверь открыла какая-то молоденькая девушка, которую Глэдис никогда не видела раньше. Лиз, прежняя горничная, прослужившая в доме верой и правдой много лет, была уволена сразу же после смерти мистера Редгрейва. Линда невзлюбила ее с первого взгляда, считая, что эта пожилая женщина подрывает ее авторитет, поэтому не замедлила избавиться от нее при первой же возможности. Потом горничные сменяли друг друга с невероятной быстротой, ни одна из них не отвечала требованиям капризной хозяйки. Линда умудрялась так с ними обращаться, что не выдерживал никто.
Новая горничная, пухлая девица с конским хвостом, уставилась на Ларсона с любопытством.
— Миссис Редгрейв в гостиной, — сказала она. — Я провожу вас туда…
— Я знаю дорогу, — перебил ее Ларсон.
Горничную это заявление удивило, но она привыкла подчиняться, поэтому впустила гостей и закрыла за ними дверь.
— Линда, смотрю, все тут переделала на свой вкус, — заметил Ларсон, оглядевшись вокруг.
То, что представилось его взору, ему совсем не понравилось. Глэдис тоже поглядела на этот интерьер, который уже видела раньше и даже успела привыкнуть к нему, потому что все было отремонтировано сразу после смерти мистера Редгрейва. Но она могла понять недовольство Ларсона.
Стены были оклеены экзотическими обоями огромные цветы, виноградные лозы и сказочные птицы. Такой рисунок подошел бы к спальне, и то не ко всякой, а огромный холл с высоким потолком, красивой лестницей, ведущей наверх, казалось, потерял все свое величие в этих диких зарослях нарисованных растений.
— Она считала, что окраска стен очень скучная, — заметила Глэдис.
— Когда она впервые приехала сюда с отцом, то говорила совсем другое, — вспомнил Ларсон. — Просто захлебывалась от восторга.
Глэдис промолчала.
Они прошли в гостиную, где их уже поджидала Линда. Она встала с дивана им навстречу, и Глэдис отметила, что она ни капельки не изменилась. На ней был костюм канареечного цвета, длинное жемчужное ожерелье на шее. Линда выглядела крайне удивленной.
— Ларсон, дорогой, — сказала она, придя в себя — Совсем не ожидала тебя увидеть. Я думала, мистер Гудвин…
— Я вместо него, — перебил мачеху Ларсон, не пожав протянутую руку.
— А… Ну, ладно. Садись. Так приятно тебя видеть.
Она делала вид, что не замечает Глэдис.
— Линда, ты разве не помнишь Глэдис Локвуд? — спросил Ларсон.
Только тогда Линда взглянула на Глэдис и кивнула.
— Конечно, помню. Я очень переживала по поводу смерти твоего отца.
— Сомневаюсь, — бросила Глэдис.
Атмосфера накалилась. Больше нечего притворяться.
— А что это ты тут делаешь? — спросила Линда холодно.
— Она со мной, — ответил Ларсон. — Я попросил ее сопровождать меня в этой поездке.
— Правда? Как мило.
Она отвернулась от Глэдис с таким видом, словно ей было неприятно на нее смотреть, и села на диван. Ларсон и Глэдис остались стоять.
— Ну, конечно. У тебя, видимо, роман с этой девицей, — сказала Линда с усмешкой.
Маска гостеприимной хозяйки исчезла с ее лица, а вместе с ней и вся ее искусственная привлекательность. Перед ними сидела злая, полная презрения и ненависти женщина с неприятно колючими глазами. Теперь она выглядела на свой возраст, что всегда тщательно старалась скрыть с помощью короткой, до колен, юбки и толстого слоя грима.
— Нетрудно было догадаться, что все так и произойдет, Ларсон. Ведь я тебя предупреждала насчет нее, милый.
Он ничего не ответил, только посмотрел с такой неподдельной ненавистью, что Линда даже отвернулась.
— Может, вы прекратите обсуждать меня в моем присутствии? — гневно обратилась к ней Глэдис, чувствуя, что вот-вот взорвется. — Если вам так хочется оскорбить меня, то уж будьте добры как воспитанная женщина сказать все это с глазу на глаз.
57 
