9 
Машина свернула на длинную извилистую аллею, и через несколько минут они подъехали к большому роскошному зданию — старому особняку викторианской эпохи, переделанному в многоквартирный дом. Глэдис удивленно вытаращила глаза: Ларсон живет здесь! Понятно, почему на него не произвела впечатления сумма, названная миссис Бентон.
В холле стояла шикарная мебель и причудливые растения в кадках, он был больше похож на гостиную в особняке. За стойкой сидел дежурный портье или охранник.
— А сюда разрешается приводить на ночь гостей? — прошептала Глэдис, когда они подошли к лифтам.
Ларсон взглянул на нее удивленно и улыбнулся.
— Весь этот дом принадлежит мне, — сообщил он. — Купил его за две недели до отъезда из Англии. Надо было выгодно пристроить часть денег.
— Так ты знал, что вернешься?
— Конечно, — подтвердил Ларсон, и взгляд его стал колючим. — Я был уверен, что вернусь. Оставалось решить когда.
Глэдис почувствовала в его словах некий скрытый смысл, недоступный ее пониманию. Она, конечно, не собиралась ни о чем больше выспрашивать, что касалось только самого Ларсона. Он нее равно ничего не скажет, пока не решит, что это необходимо. Это не скрытность, это черта сильного мужского характера, достойная лишь уважения.
Глэдис вышла вслед за Ларсоном из лифта, и они оказались в просторном холле, застеленном мягким белым ковром. Апартаменты Ларсона занимали весь этаж.
Четыре спальни, две ванные комнаты, кабинет, две гостиные, кухня, к тому же все комнаты великолепно обставлены. Да, подумала Глэдис, неплохая квартира ждала Ларсона, пока он решал, когда настанет пора вернуться.
Он поставил на пол чемоданы, и Глэдис оглядела гостиную: светлая мягкая мебель, стильные светильники, картины на стенах… Все подобрано с большим вкусом, нет излишней роскоши, но выглядит богато.
— Неудивительно, что ты назвал мою квартиру дырой! — заметила она.
— А это и была настоящая дыра, — ответил он.
Ларсон снял пиджак и закатал рукава рубашки, обнажив свои сильные руки до локтя, отчего Глэдис охватил волнующий трепет. Ей пришлось сделать над собой усилие, прежде чем непринужденно заметить:
— Мне, конечно, весьма любопытно увидеть, как живут состоятельные люди.
— Так, Глэдис, давай сразу определимся, — заявил Ларсон, не двинувшись с места и глядя ей в глаза. — Ты будешь здесь жить, и твои комнаты будут совершенно отдельно от моих. И, если учесть, что меня большей частью не бывает дома, мы будем видеться нечасто. Но учти, при встрече я больше не желаю подвергаться нападкам с твоей стороны по какому бы то ни было поводу. Понятно?
— Нечего обращаться со мной как с ребенком! — парировала Глэдис и обиженно поджала губы.
— Тогда перестань вести себя по-детски!
Ларсон подошел к двери, взял ее чемоданы и сказал:
— Пойдем, я покажу твои комнаты.
Все оказалось так, как он сказал: ее спальня, примыкающая к ней ванная и маленькая уютная гостиная находились в другой части квартиры.
Глэдис озиралась по сторонам, стараясь скрыть восхищение. Ей все очень нравилось. Она даже не удержалась и пощупала атласное покрывало на кровати. Комнаты словно сошли с картинки журнала по интерьерам.
— Сколько надо платить? — спросила она.
— Не говори глупостей.
— Но я должна же платить за жилье! — настаивала Глэдис. — Я не могу жить здесь бесплатно.
— Мне не нужны твои деньги, — отрезал Ларсон. — Я тебя знаю чуть ли не с пеленок. Неужели ты думаешь, я буду брать деньги за то, что предоставил тебе часть этой квартиры?
— Я не хочу милостей от вашей семьи! — объявила она упрямо, смело глядя ему в глаза.
И подумала: то, что случилось с папой, послужило мне хорошим уроком. Одной рукой дают, другой — забирают.
— Гордость не всегда хороший советчик, Глэдис, — сказал Ларсон, он не сердился, просто хотел объяснить свои принципы.
— Без гордости мы — ничто!
— Это в какой же книге ты вычитала такой девиз?
Глэдис покраснела, потому что действительно когда-то прочла это, ей понравилась фраза, и она решила взять ее на вооружение.
— Я буду платить тебе такую же сумму, как и миссис Бентон, — объявила Глэдис. — Понятно, что это не составит даже десятой доли реальной стоимости, но я не располагаю большими деньгами. Ты ведь хочешь загладить свою вину передо мной и папой этой услугой? Так ведь?
— О Господи! Что ты такое говоришь? Ладно, покупай раз в месяц что-нибудь для дома. Пусть что успокоит твою болезненную гордость.
9 
