15 
Она обратила внимание, что Джон не приглашает мать в дом. Значит, их отношения действительно оставляют желать лучшего, решила Дороти.
— Очень даже при чем, — не унималась Пруденс. — Будь ты хорошим сыном, ты со мной так не обошелся бы и мы все уладили бы миром. Мне будет стоить немалых денег...
— Извини, но, с моей точки зрения, ты перестала быть мне матерью с тех самых пор, как ушла, — прервал ее Джон.
Затаив дыхание, Дороти ожидала следующего выпада Пруденс. Может быть, выйти в прихожую и как-то поддержать Джона?
Но, пока Дороти раздумывала, Пруденс ушла. Прежде чем выйти на дорогу, она обернулась. Стоявшая у окна Дороти увидела гордо вздернутый подбородок свекрови, злобно перекошенные красные губы на бледном, но все еще красивом лице. Всем своим видом Пруденс будто говорила: «Я еще не сказала последнего слова. Я скоро вернусь. Не думайте, что я все так оставлю, это не в моем стиле».
Как же много у них с Джоном общего, не только внешне, подумала Дороти. Обоих отличает твердость воли в достижении своих целей.
Джон вернулся в комнату, его застывшее лицо напоминало маску.
— Извини, мне очень жаль, что тебе пришлось все это выслушивать.
Дороти поняла, что на сегодня их хрупкая общность нарушена. Джон казался очень расстроенным и оскорбленным, и ей захотелось хоть чем-то облегчить его душевную боль.
— Остается надеяться, что Пруденс скоро поймет тщетность своих притязаний и тихо уйдет со сцены.
Джон подошел к бару, налил себе полный бокал виски и залпом выпил. Потом снова наполнил бокал и сел а кресло.
— Пруденс привыкла только брать от жизни. Единственное, что она дала миру, — это я. Хотя вряд ли ее это порадовало, как, впрочем, и меня.
Дороти нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Впрочем, неважно, — ушел он от ответа. — Какой сегодня ужасный день!
— Что поделаешь, похороны.
— Подойди, ты нужна мне.
Его слова несколько удивили Дороти, но ей не пришло в голову сказать «нет». Она медленно приблизилась к Джону, глядя ему прямо в глаза. Ее сердце бешено колотилось, она чувствовала жар во всем теле.
Джон усадил ее на колени и прижал к себе, одной рукой обнимая за плечи, как ребенка, и Дороти почувствовала, как бьется его сердце и как напряглась его плоть. Она помнила, что раньше так же сидела у Джона на коленях и всегда это заканчивалось одним...
Джон провел пальцем по ее щеке, и Дороти от волнения облизнула кончиком языка неожиданно пересохшие губы.
— Когда ты возвращаешься в Лонг-Бич?
Дороти чуть не застонала от досады: ну почему надо было все испортить! Она уже чувствовала себя на седьмом небе, и вдруг этот дурацкий вопрос. Сейчас ей хотелось лишь одного — запустить руку под рубашку Джона и почувствовать возбуждающую шелковистость волосков на его груди, подставить губы для опьяняющего поцелуя...
— Дороти, ты слышишь меня?
Она разочарованно вздохнула.
— Завтра. Я там пробуду еще некоторое время, а потом вернусь в Окленд и начну искать работу.
Теперь давай помолчим, мысленно взмолилась Дороти.
Джон стал снова гладить ее по щеке, затем его пальцы скользнули на шею, осторожно отбросили непослушную прядь волос, нащупали пульсирующую жилку и замерли. Напряжение Дороти, казалось, почти достигло апогея.
Джон снова заговорил:
— Ты будешь счастлива в Окленде? Помнится, ты говорила, что тебе надоел бешеный ритм большого города, хочется тишины.
Пальцы Джона легли на ее грудь.
— Совершенно верно, — сдавленным голосом отозвалась Дороти. Боже правый, что он со мной делает! — пронеслось в голове. — Но надо зарабатывать себе на хлеб.
Не то я говорю!
— Или найти богатого мужа, готового удовлетворять твои фантазии. Подумай над этим вариантом, ведь ты ничем не лучше Пруденс.
Дороти как ошпаренная вскочила с колен Джона, ее глаза метали молнии.
— Как ты смеешь сравнивать меня с этой женщиной!
Она собиралась продолжить свою гневную тираду, но здравый смысл остановил ее. Джон столько пережил за сегодняшний день, что, должно быть, не в силах адекватно мыслить.
Джон взял свой бокал с виски и, медленно отпив из него, сузившимися глазами наблюдал за Дороти.
— Ты так считаешь? Может, лучше посмотреть на все моими глазами?
— Ты устал и плохо соображаешь, что говоришь. — Дороти пыталась сохранять спокойствие, хотя внутри у нее все кипело от негодования. — Честно говоря, я тоже устала и пойду отдыхать.
15 
