33 
— В сейфе. И я их видел там совсем недавно.
— В сейфе, — задумчиво повторила Дороти. — Как же я могла их... украсть?
— Ключ от сейфа находился в связке вместе с остальными ключами, на нем для отвода глаз была бирка «погреб». Ты вполне могла подобрать ключи к сейфу, ведь нашла же ты ключи от «лендровера».
— Но у сейфа есть еще и код, который я уж никак не могла знать, — возразила Дороти. — Все это просто нелепо, Джон, и я больше не желаю выслушивать твои дурацкие обвинения!
Дороти была настолько вне себя, что чуть не отвесила Джону пощечину. Неужели все зашло настолько далеко, что Джон смеет обвинять ее в воровстве? Дороти рванулась к двери, резко стряхнув с себя руку Джона, который попытался остановить ее. Она стремительно сбежала вниз по лестнице и выскочила на улицу.
Уже в Лог-хаус Дороти вызвала такси, побежала в свою комнату и стала лихорадочно запихивать в чемодан вещи. Как раз когда она закрыла крышку и заперла замочки, к дому подъехало такси.
Уже отъезжая, Дороти оглянулась: позади остался дом, где она была счастлива. Но самое обидное, что Джон не пытался остановить ее.
Затем потянулись долгие часы ожидания в аэропорту, ведь Дороти не удосужилась заранее заказать билет или хотя бы узнать время рейсов в Лонг-Бич. Но зато теперь у нее оказалось свободное время, чтобы все обдумать и взвесить.
Дороти пришла к выводу, что поступила абсолютно правильно. Как же она раньше не понимала, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку? Не следовало искушать судьбу. Джон оскорбил ее ложными обвинениями раз, другой, но третьего не будет, твердо решила Дороти.
Ее глубоко обидело, что Джон счел ее способной на воровство. Значит, он ее не любил и связывал их только секс. Дороти была твердо уверена, что любовь предполагает полное доверие, а Джон сомневался в ее правдивости. Все, с нее хватит унижений.
Поздно вечером, уже затемно, Дороти открыла дверь коттеджа сестры в Лонг-Бич. Совершенно вымотанная дорогой, она сразу прошла в кухню, поставила на плиту чайник и вскоре с аппетитом поглощала бисквиты с апельсиновым мармеладом в шоколадной глазури, запивая их горячим шоколадом. Потом Дороти поднялась в спальню и легла спать.
Она крепко проспала десять часов и, проснувшись на следующий день, не сразу поняла, где находится. Но очень скоро вспомнила все безрадостные события предыдущего дня.
Должно быть, Джон только рад избавиться от меня, подумала Дороти, иначе был бы уже здесь и допытывался, что я сделала с его драгоценностями. Но его ожидало бы разочарование, поскольку я не имею ни малейшего понятия о них.
Теперь у Дороти не осталось никаких сомнений, что ее браку пришел конец. Надо просто перевернуть эту страницу жизни и попытаться начать все заново.
Она легко встала с постели, приняла душ и оделась. На завтрак приготовила себе пару тостов, сварила кофе и стала размышлять о своем будущем. На ближайшее время она решила остаться в этом коттедже и присмотреть себе временную работу в Лонг-Бич. Подкопив немного средств, можно будет вновь перебраться в Окленд и вести прежний образ жизни.
Дороти пришла к выводу, что брак с Джоном был большой ошибкой. Любовь с первого взгляда и скоропалительное супружество не привели ни к чему хорошему. Впрочем, можно было предвидеть столь грустный финал, ведь сколько раз ей приходилось слышать подобные истории!
Весь день Дороти занималась хозяйством, приводя в порядок дом и закупая продукты, а следующий планировала целиком посвятить поискам работы.
Джона мучили угрызения совести, он не находил себе места, что опрометчиво обвинил Дороти в воровстве. Это казалось ему каким-то чудовищным наваждением. Нет, та Дороти, которую он знал и любил, не могла совершить бесчестный поступок. Деньги, которые она сняла со своего счета, это совсем другое, — они законно считались ее собственностью. Не следовало приплетать одно к другому.
Но что тогда думать? Куда делись драгоценности, кто мог украсть их? Если мыслить логически, только у Дороти были ключи, только она оставалась одна в доме. Джон прекрасно помнил, что видел драгоценности в сейфе в день похорон, а потом они странным образом исчезли. К тому же Дороти снова навещала своего мифического братца! Все указывало на нее, и все же в душе Джон не верил в ее вину. Как я смел обвинять Дороти, я поступил как последний идиот! — укорял он себя.
Все дело в том, что присутствие Дороти сводило Джона с ума, он не мог спокойно видеть ее соблазнительную фигуру и загадочные зеленые глаза. Каждый раз при взгляде на Дороти в нем просыпалось ненасытное физическое желание. Джону безумно хотелось затащить ее в постель и заняться с ней любовью.
33 
