53 
И беспокоился он не только о ребенке, а также и о ней. Если бы Флоренс не была уверена в обратном, она могла бы поклясться, что он любит ее. Это проявлялось во всем. Клод не заговаривал о любви, но поведение его говорило красноречивее слов. Куда девалась его агрессивная уверенность в том, что она заинтересовалась им исключительно из корыстных соображений? Ей очень хотелось думать, что изменились его чувства, но вряд ли такое возможно. Каким бы искренним он ни казался, это лишь игра. Ему нужен только его ребенок.
Однажды вечером, когда они с Клодом смотрели по телевизору старый черно-белый фильм, позвонила из Англии мама. Морин незадолго до того уехала к знакомым играть в вист.
Первыми мамиными словами были:
– Почему ты не сообщила мне о ребенке, нехорошая ты девочка? Я понятия не имела, что у тебя появился друг. Как его зовут? Чем он занимается? И как ты себя чувствуешь?
– Отвечаю на вопросы по одному, – рассмеялась Флоренс. – Я абсолютно здорова, его зовут Клод Бентли, он бизнесмен, хотя свободного времени у него гораздо больше, чем у других известных мне бизнесменов. Он сейчас здесь, со мной…
– И жаждет познакомиться с вами.
– Клод взял у нее трубку и принялся непринужденно болтать с мамой, словно знал ее всю жизнь. Он немедленно успокоил ее насчет Флоренс и выразил надежду, что они очень скоро встретятся.
– Вы не против, если я вышлю вам билет на удобный для вас рейс? Я знаю, как беспокоятся матери о своих беременных дочерях, – ворковал он, а Флоренс слушала его с усмешкой.
Она не сомневалась, что мама откажется, и очень удивилась, поняв, что она приняла предложение Клода.
– Как тебе удалось уговорить ее? – спросила она Клода позднее. – Мама всегда до смерти боялась летать.
– Сейчас у нее появились веские основания, чтобы преодолеть свой страх. Я надеюсь, что она останется и на венчание.
12
– Какое венчание ты имеешь в виду?!
Клод произнес последнюю фразу с такой непоколебимой уверенностью, что Флоренс ни на шутку встревожилась. Если он уже что-то организовывает, она его просто убьет. Или ему придется тащить ее к алтарю силой, а она станет брыкаться и визжать, и ничто не заставит ее сказать «да».
– Не помню, чтобы я давала согласие стать твоей женой.
Клод улыбнулся с беспечной самоуверенностью.
– Надеюсь, ты согласишься. Я, кажется, доказал тебе за последние недели, что мы замечательно подходим друг другу.
– Неужели? – Флоренс вскинула брови. – Какое редкостное у тебя самомнение. И ничего ты не доказал. Мы оба прекрасно знаем, что тебя интересует только ребенок.
Ее слова, похоже, больно его задели. Но Флоренс и глазом не моргнула. Правда есть правда.
– Неужели ты по-прежнему думаешь так обо мне?
– А почему я должна передумать? – удивилась она. – Когда человек высказывает свои чувства так громко и недвусмысленно, как это сделал ты, суть сказанного запоминается надолго.
– Господи, Флоренс, мне казалось, ты поняла, что на самом деле я не имел в виду ничего подобного. Я из кожи лезу, чтобы доказать, что ты мне небезразлична. Флоренс… – Он взял ее за руки и сжал их. – В тебе и ребенке вся моя жизнь. Вы оба нужны мне. Пожалуйста, поверь.
Но он так и не сказал, что любит ее. Слова, которые она мечтала услышать, произнесены не были. Флоренс не отняла рук, но сердце ее ныло. Последнее время он даже не делал попыток поцеловать ее. Да, он касался губами ее щеки при встрече и расставании, и только. Она, правда, и не поощряла его, но все равно это доказывало, что он ее не любит, не доверяет ей и что ему нужен только его ребенок.
Тут во второй раз за это вечер зазвонил телефон.
– Джаспер! – с досадой воскликнула Флоренс, взяв трубку, и увидела, как Клод мгновенно весь подобрался.
Сначала Флоренс подумала, что мама позвонила ее бывшему мужу и сообщила последние новости о ней, но все оказалось не так.
– Мое дело слушается в суде на следующей неделе, – сказал он жалобно. – Я надеялся, что ты все-таки передумала.
– Черта с два! – воскликнула Флоренс, сверкая глазами. – Ты никакого права не имеешь просить меня о такой вещи. – Уголком глаза она увидела, как Клод, мрачно сдвинув брови, поднимается с дивана, и повернулась к нему спиной. – И, пожалуйста, не проси меня больше, ответ останется прежним.
– Флоренс, подожди! Не поступай со мной так безжалостно. Эта история может загубить всю мою жизнь.
– Тебе следовало подумать об этом прежде, чем совершать насилие, – отрезала Флоренс. И она бросила трубку прежде, чем ее успел схватить подскочивший Клод.
53 
