122 
Какой-то неясный шум, донесшийся до них сверху, от дороги, проложенной по гребню увала, заставил их одновременно вскинуть головы.
– А ну подняли руки до горы! – скомандовал какой-то рослый, сурового обличья мужчина, одетый в кожанку. – Только дернитесь… порешу на месте!!
Кроме этого незнакомого им обличьем мужика с автоматом, направленным, естественно, на них, чуть левее и ниже по склону, но все равно выше того места, где стояли двое москвичей, расположился какой-то странный тип в меховой шапке и с карабином в руках.
– Не надо, не стреляйте! – послышался от дороги чей-то голос. – Я узнал этих двоих… Их привозили недавно в наш лагпункт… И им тоже делали операцию по вживлению ВЧК!
Маша, чуть приоткрыв рот от изумления, уставилась на этого мужчину, одетого в камуфляж – в отличие от остальных двух незнакомцев, которые были прикинуты в довольно замызганного вида гражданку. Швец, тоже широко распахнув глаза, глядел на спускающегося к ним по склону мужчину.
Спустя секунду они переглянулись.
– Это же Глебов! – сказала Маша. – Собственной персоной.
– Игорь Валентинович, – механическим голосом произнес Швец. – Чтоб мне застрелиться!
Глава 42
ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ПОЛИГОН:
ВОЙНА ВСЕХ ПРОТИВ ВСЕХ
Примерно около часа Клещ вел свою группу лесом, стремясь уйти как можно дальше от места крушения вертолета.
Выйдя в густой ельник, они устроились там на непродолжительный отдых.
Клещ открыл ящик, который они обнаружили в вертолете – это была аптечка, – и стал рассматривать его содержимое.
Он нашел там шесть упаковок бинтов, ватные тампоны, флакон с раствором йода, две упаковки одноразовых шприцев, с полдюжины пачек с какими-то стеклянными капсулами – две из них с промедолом – и еще разную мелочевку.
«Шесть упаковок бинтов, – подумал он про себя. – Это выходит… по две на каждого».
Встав со своего места, он направился к Круглому, который стоял на стреме шагах в двадцати от них, на границе густого ельника.
– Ну что, Круглый… – просипел Клещ. – Бдишь?.
– Ага, – сказал тот. – Бдю.
– А че это… – Клещ посмотрел куда-то поверх головы зэка. – То не «вертушка» ли, часом, чапает?
– Где? – Круглый резко обернулся и тоже уставился в ту сторону, куда глядел главарь. – Че-то я не слы…
Нож, вошедший ему под левую лопатку, не дал Круглому закончить фразу. Он захрипел… Как-то неловко завел за спину правую руку, словно намеревался сам вытащить клинок из спины… И рухнул под ноги Клещу.
Уперевшись ногой в бок Круглого, тело которого еще сотрясали конвульсии, Клещ схватился двумя руками за рукоять тесака и с усилием вырвал его из спины Шестого. Затем, присев на корточки, аккуратно вытер клинок об одежду Круглого. Вложил в ножны, после чего выдернул за рукоятку «стечкин», который Круглый таскал заткнутым за пояс.
Остальные двое, Крюк и Толян, тут же подскочили к нему, привлеченные этой возней.
– Ты че, Клещ? – удивленно посмотрел на него братишка. – Мочканул Круглого? А на какую тему?!
– Я ему не верю, – коротко сказал Клещ.
– И мне он как-то не по душе был, – после небольшой заминки сказал Крюк. – Ты прав, Григорий, на все сто: нельзя доверять волыну тому, кто может шмальнуть тебе в спину.
– Но это только половина дела, братья, – просипел Клещ. – А счас мы будем резать… друг дружку!
Теперь даже туповатый Толян уставился на него с нескрываемым изумлением.
– Ну че вылупили зенки! – вызверился на них главарь. – От браслетов мы избавились, так?! А энти капсулы, что повшивали нам под кожу? Мыслите, што это просто так?.
– Так это… тоже маячки! – ахнул от удивления Крюк. – Что будем делать, Григорий?
– Я прихватил у убитого хмыря в «вертушке» бензиновую зажигалку. – Клещ похлопал себя по карману куртки. – Прокалим лезвие, потом по очереди выковыряем энти штуковины! Вот што… Расковыряй пока несколько штук патронов от своей волыны! Присыплем сверху порохом, штоб ранки потом не гноились… Но токо давайте в темпе, пока нас тут застали!
Не прошло и четверти часа, как зэки, по очереди выступая в роли мясника,[9] избавились от вшитых в мышечные ткани капсул. У Толяна открылось обильное кровотечение, так что помимо повязки пришлось также перехватить ему руку повыше раны жгутом. На нем, впрочем, это никак не отразилось. Толян, как и прежде, невесть чем довольный, весело скалил зубы. Крюк после операции малость побледнел, а у Клеща, наоборот, лицо почернело и заметно осунулось.
122 
