44 
Аллегра знала, что у нее есть буквально десять секунд, прежде чем водитель лимузина распахнет дверь. Она положила ладонь на руку Рахима и сказала:
– Можно положить на полку очень много вещей, прежде чем она рухнет под их тяжестью, Рахим. Я готова идти тебе навстречу, но у нас ничего не выйдет, если ты продолжишь закрываться от меня.
Дверь открылась прежде, чем она получила ответ. У Аллегры не осталось другого выбора, как нацепить на лицо заученную улыбку и предстать перед фотокамерами.
Спустя три часа она все еще продолжала улыбаться. Аукцион закончился, им удалось собрать в три раза больше средств, чем ожидалось.
Когда струнный квартет заиграл вальс, Аллегра вышла на танцпол с премьер-министром соседней страны.
В середине танца она слегка напряглась, завидев идущего прямо к ним Рахима.
– Надеюсь, вы не возражаете, если я потанцую с женой.
– Конечно нет, – ответил пожилой премьер, уступая Аллегру.
– Как хорошо тебе удается всех дурачить, – пробормотала Аллегра, стараясь не прислоняться к мужчине, о котором грезила ночи напролет.
Она уловила его вздох, а затем ощутила теплое дыхание на шее, когда Рахим ближе притянул ее к себе. Несмотря на прилагаемые усилия, от его прикосновений сердце Аллегры забилось от радости.
– Я знаю, ты думаешь, я избегаю тебя, чтобы заставить страдать. Но это не так. Я делаю это исключительно ради тебя и ребенка. Просто верь мне.
– Мне трудно так поступить, потому что ты совсем не разговариваешь со мной, Рахим. Что-то произошло в Женеве, когда ты увидел снимок УЗИ на мониторе.
Я не ожидал, что стану отцом так рано. Считай, что я был потрясен новостью.
Музыка закончилась, и она выскользнула из его объятий почти насильно, чувствуя душевную боль и гнев одновременно.
– Обманывайся сам, если хочешь, но мне лгать не нужно. – Она говорила тихо, чтобы не привлекать внимание окружающих. – Когда будешь готов впустить меня, я приду в наш дом, из которого ты сейчас убегаешь как черт от ладана.
С этими словами Аллегра покинула танцпол. Как только прозвучали прощальные слова устроителей бала, Аллегра взяла сумочку, шаль и направилась к выходу.
Рахим помог ей сесть в лимузин и проскользнул внутрь следом за ней. Ехали молча. Всю дорогу Аллегра боролась с подступающими рыданиями и не заметила, как они прибыли в частный аэропорт.
На взлетной полосе Рахима дожидался вертолет. Она приказала себе не смотреть на него и не реагировать на его отъезд.
Не удержавшись, она все-таки кинула взгляд из-под длинных ресниц, едва сдерживаясь, чтобы не молить его остаться, когда увидела, как его золотисто-карие глаза смотрят на ее губы.
– Береги себя и нашего ребенка, любовь моя. Я скоро с тобой свяжусь.
Рахим уже собирался подняться в вертолет, когда услышал:
– Если ты ждешь от меня благословения на дорогу, то напрасно. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Ты добиваешься, чтобы я возненавидела тебя за то, как ты с нами поступаешь? Ты этого хочешь?
Он побледнел, его губы сжались в тонкую линию, но Аллегре было уже все равно.
– Мне не требуется твое разрешение, чтобы заниматься работой. Отправляйся домой, Аллегра. Мы все обсудим, когда я вернусь, – сказал он, сажая ее в лимузин.
Она не могла больше обманываться, что Рахим ей безразличен. Совсем наоборот. А вот он ее, похоже, не любит.
Аллегра решила бороться до конца.
Мысль о том, что он снова покидает ее, разрывала ей сердце. Она выскочила из машины, громко хлопнув дверцей.
Рахим резко обернулся, его глаза расширились от удивления.
– Что ты делаешь? – прокричал он сквозь шум лопастей вертолета.
– Если ты не можешь остаться и поговорить, я поеду с тобой! – выкрикнула она в ответ.
Он ринулся ей навстречу, а она ускорила шаг. Ветер от крутящихся лопастей развевал подол ее вечернего платья, и она нечаянно наступила каблуком на подол. Она споткнулась и едва не упала, выставив руку вперед. Ладонь больно обожгло, когда она, пытаясь затормозить падение, проехалась ей по асфальту.
– Ради бога, ты сошла с ума? – воскликнул Рахим, подхватив ее.
– Да, из-за тебя я потеряла разум, – выпалила она. Взяв ее на руки, он быстро пошел к лимузину.
– Я знаю, что кругом виноват, но ты не должна рисковать собой и ребенком, – несчастным голосом сказал он. Его лицо приобрело пепельный оттенок, а глаза почернели. Было видно, как он страдает.
– Со мной все в порядке, Рахим, – пробормотала она.
44 
