32 
Сводящее с ума желание было сродни вирусу. Оно оскорбляло его гордость. «Может, доступ к этому притягательному телу и есть лекарство?» – гадал он. Убедив себя, что Рози вскоре наскучит ему, как и все прежние любовницы, он успокоился.
– Где я сегодня ночую? – спросила Рози.
– У своего дедушки. – Алекс изогнул бровь, заметив отчаяние, промелькнувшее на ее лице. – Что-то не так?
– Я полагала, что остановлюсь в отеле. Я совсем не знаю этих людей. Не будет ничего хорошего в том, что я вдруг появлюсь, беременная и незамужняя, правда? – с сомнением сказала она. – Мне неудобно.
– Понимаю, – промурлыкал Алекс, довольный тем, что может поддержать ее. – Мне стоило раньше об этом подумать.
– Да… – Рози одарила его благодарным взглядом. – Я рада, что ты понимаешь.
– Не такой уж я бесчувственный, как ты склонна полагать, – ответил Алекс.
Воодушевленный успехом, он ощутил приток адреналина. В порыве чувств Алекс даже решился погладить Баса. Ушки песика поднялись, а маленькие клыки обнажились, когда он предупреждающе зарычал.
– Бас, фу! – строго сказала Рози.
Усмехнувшись, Алекс подозвал стюарда и распорядился подать напитки. И тут его осенило: ведь это шанс отвезти Рози к себе домой!
Пару часов спустя Рози уже сидела в лимузине, уносящем их за город, к дому Сократеса Сефериса.
– Кто еще там живет? – спросила она напряженно.
– В данный момент только твоя тетка, София.
Рози немного полегчало.
– Мы расскажем им о беременности? – Она даже не знает этих людей и с самого начала окажется в невыгодном положении.
– Мы не глупые подростки, Рози.
– По нашему поведению так не скажешь.
– Я все устрою. Тебе не придется ничего объяснять.
– Может, не будем пока? Еще совсем не заметно.
Алекс сжал губы:
– В таких вопросах я предпочитаю быть честным.
Рози боролась с искушением заявить, что она рассчитывает на его честность во всех вопросах. Лимузин приближался к величественному особняку, окруженному ухоженным садом. Выходя из лимузина, Рози держала Алекса за руку, чтобы не упасть, балансируя на высоченных каблуках.
– В этих туфлях ты едва можешь идти, – с осуждением проговорил он.
– Они красивые, судя по твоим словам. Ведь для тебя важно лишь это, – заметила она.
– Мне было бы все равно, даже если бы ты шла босиком.
Учитывая, что его не напугала форма уборщицы, Рози придала большое значение этому замечанию. Слуга проводил их в просторный зал, а затем крепко сложенный пожилой мужчина с сединой в волосах вышел к ним, одарив молодую женщину проницательным взглядом и приветливой улыбкой.
– Рози?
Она застенчиво улыбнулась в ответ:
– Дедушка?
– Здравствуй, Алекс.
Радушие старика, казалось, заставило и без того строгие черты его лица напрячься еще больше. Рози вдруг поняла, что по каким-то причинам Алекс не так уж рад этой встрече.
– Улыбайся, – сказал Сократес. – Сегодня радостный день. Ты привез мою внучку.
Их препроводили в большую комнату, где светловолосая женщина лет сорока с привлекательными чертами лица ждала их. Это была София. На Рози обрушился поток вопросов: что она любит и не любит, чем увлекается. Ей, не привыкшей к такому вниманию, все это казалось очень милым. Познания ее деда в английском были не так глубоки, как у его крестника, и Алексу приходилось порой выступать в качестве переводчика. Когда Рози рассказывала о своей учебе, Сократес просиял от радости. Она поделилась бы своими планами насчет университета, если бы мысль о том, что с ребенком на руках это вряд ли возможно, не остановила ее.
Чем больше говорил Сократес, тем молчаливее становилась София. В конце концов она взяла Рози за руку:
– Нам нужно познакомиться поближе. Я покажу тебе семейные фотографии.
Она усадила ее на диван, положив массивный альбом ей на колени.
– Это очень интересно, – призналась Рози, листая альбом и увлеченно слушая рассказ Софии о том, кто есть кто. В юном фотографе, привлекательном, жизнерадостном и окруженном девушками, она узнала своего отца. Мать показывала ей лишь выцветшее фото – все, что осталось от романа с Троем Сеферисом. Когда тетя показала снимок Тимона, ее дяди, Рози спросила, сможет ли она с ним познакомиться.
София вздохнула:
– Не знаю. Тимон сейчас в реабилитационном центре. К сожалению, мой брат в семнадцать лет стал наркоманом. Отец до сих пор пытается вправить ему мозги, но безуспешно.
32 
