очень нудно 
28 
– Сара!- возмутилась Эмилия.- Откуда у тебя этот ключ? Ты не имеешь права!
– Я его взяла, мама, чтобы ты узнала, с каким мужчиной ты живешь уже двенадцать лет.
– Сара, я тебе запрещаю! Я тебе не разрешаю!
– Посмотри только одним глазом и все поймешь!
Она поковырялась в замке, подняла крышку и высыпала содержимое на диван: порнографические журналы.
– А это, ты знаешь, что это такое? Увеличительное стекло! Он рассматривает эту гадость через увеличительное стекло!
Эмилия быстро отвернулась.
– Сара, я приказываю тебе закрыть этот чемодан. Я возмущена твоим бестактным поступком. Гамильтон – мой муж, но я никогда не позволяла себе рыться в его вещах.
– Дело твое. Закрой на это глаза. Но теперь ты знаешь, с каким сатиром ты живешь!
– Не вмешивайся в мои дела!- крикнула Эмилия, побагровев от злости.
– Я хотела тебя только предупредить!- ответила Сара.
Она сунула ключ в карман и исчезла в своей комнате. Эмилия стояла оцепенев, дрожа от гнева и внутреннего бессилия. На этот раз Сара перешла все границы. Никто в мире не имеет права рыться в личных вещах мужчины, кроме собственной жены… Из шкатулки, в которой хранились ее драгоценности, она достала маленький плоский ключик и открыла дипломат. В течение их многолетней супружеской жизни Эмилия проделывала это много раз. Коллекция Гамильтона регулярно пополнялась новыми экземплярами.
Сжав губы, жадно, широко раскрыв глаза, она рассматривала влагалища, разрываемые непомерно большими мужскими членами. В жизни только у двух мужчин она видела нечто подобное: у Фрэнка Бурже и Гамильтона Прэнс-Линча, ее двух мужей.
***
Попав в невероятную пробку, «роллс» тащился черепашьим шагом. «Въезжаем в Канны»,- подумал Ален.
– Это – Круазетт?- спросил он.
– Нет, дальше… Надо повернуть еще направо.
Впереди Ален заметил здание, построенное в стиле рококо. Окруженное пальмами, оно имело импозантный вид.
– Что это?
– Летнее казино «Палм-Бич».
Его мгновенно охватило беспокойство. Уже сегодня вечером он должен попытаться провести за этими стенами операцию с чеком на пятьсот тысяч долларов. Из Нью-Йорка, да еще после вкусного ужина, эта задача казалась ему вполне выполнимой. Она представлялась продолжением мечты, когда думаешь, что уже действуешь. Но оказавшись на месте, в реальной обстановке, он с ужасом подумал, как ему получить этот огромный кредит. Он возненавидел Баннистера.
– До отеля еще далеко?
– Круазетт начинается здесь, а отель находится на другом конце. «Мажестик», «Палм-Бич» – это одни и те же хозяева, та же политика – ощипать беззащитных миллионеров.
– Вы против?- сдерживая улыбку, спросил Ален.
Норберт бросил на него удивленный взгляд.
– Так делают все! И я первый в этом списке.
– А ваши политические убеждения?- подзадоривал его Ален.
Норберт улыбнулся, и глаза его сузились.
– Я набит противоречиями по самую крышу…- Он едва увернулся от мальчишки, который чуть не попал под машину, и добавил:- Только за них я беру ответственность на себя.- Он замолчал. Затем, указав на гигантское здание, стоявшее по правой стороне, произнес:- Отель «Карлтон».
Он свернул в узенькую улочку, проехал вдоль западного фасада здания, еще раз повернул налево и затормозил у тротуара.
– «Мажестик?»- удивленно спросил Ален.
Норберт отрицательно покачал головой.
– Мистер, я хотел бы попросить вас об одолжении… Я дорожу своим местом и вынужден следовать правилам фирмы. Позвольте мне надеть фуражку и будьте любезны пересесть на заднее сиденье.
– Почему? Какое это имеет значение?
– Так положено,- ответил Норберт.- Обитатели «Мажестик» должны суметь определить, кто из нас – шофер, а кто – пассажир.
– О'кей!- согласился Ален.- А я-то думал, что вы способны отвечать за свои противоречия.
– Сожалею, мистер! Но речь идет не о моих или ваших противоречиях, а о символике системы, которая требует моментального определения, кто есть кто.
– Повторите это еще раз, но помедленнее,- попросил Ален, обхватив голову руками.
Когда он пересел на заднее сиденье, Норберт с серьезным видом надел свою фуражку и машина двинулась вперёд.
***
Всякий раз останавливаясь в «Мажестик», Джон-Джон Ньютон, кроме люкса на шестом этаже, постоянно снимал еще один номер на втором. Спальня в нем предназначалась для представительниц прекрасного пола, гостиная – для деловых встреч с мужчинами. Случалось, что «соседи» проявляли интерес друг к другу, и все развивалось предварительно разработанному сценарию.
28 
