24 
Леоницио смутился, а Нико радушно воскликнул:
– Позвольте угостить вас кофе.
– Да нет… – начал было Леоницио.
– Спасибо, я с удовольствием выпью кофе, – прервала его Элли.
Когда они выходили из магазина, Леоницио прошептал ей на ухо:
– Наслаждаетесь, да?
– Больше, чем вы можете себе представить, – ответила Элли.
Рядом было кафе, они сели за столик, и Нико сделал заказ.
– Посмотрите, кто там! – вдруг воскликнул он.
Из дальнего угла им махал мужчина, жестом подзывая Леоницио.
– Пойди и поздоровайся, – сказал Нико. – В конце концов, ты им должен.
Леоницио смерил Нико сердитым взглядом, но все же подошел к своему знакомому. Мужчина и сидящая с ним рядом женщина начали его обнимать.
– Он им должен? – спросила Элли.
– Это не деньги, – усмехнулся Нико. – Одолжение, связанное с молодой дамой. Это было несколько лет назад. Тогда Леоницио был… libertino.
– В отношении женщины? – поинтересовалась Элли. – В английском тоже есть похожее слово. Оно означает распутник.
– А, да. Он часто попадал в неприятные ситуации, а они, эта пара, обеспечивали ему алиби. Ну, подробностей я не знаю. Это было до того, как он женился и постарел.
– Постарел? Ему только тридцать четыре года.
– Это внешне, а внутри он мрачный и жесткий, намного старше своих лет.
– Понимаю, о чем вы. У него в жизни было много любовных историй?
– Говорят, что он не пропускал ни одну девушку в Риме. Да и они на него вешались. Но потом влюбился в ту англичанку и совершенно изменился… на какое-то время. Я слышал, что он разводится с ней из-за ее неверности.
– Это правда. А вы давно с ним знакомы? – спросила она.
– Я работал в магазине, когда хозяином был его дядя. Я терпеть его не мог. Тяжелый человек, бесчувственный, ему было на всех плевать. Когда Леоницио унаследовал магазин, я работал у него – это было намного лучше. Он хозяин требовательный, но справедливый. Потом мне удалось скопить деньги и купить магазин.
Вернулся Леоницио, и они провели вечер втроем. Элли была заинтригована – Леоницио раскрывался с новой стороны.
Когда они уходили, он шутливо произнес:
– Наверняка моя репутация окончательно погублена.
– С чего вы взяли?
– Я слышал, что говорил обо мне Нико, особенно про libertino.
Элли рассмеялась:
– Вы же никогда не изображали человека строгих правил. Но Нико говорил о вас и много приятного. Например, что вы лучше, чем ваш дядя, который был равнодушным ко всем кроме себя.
– Это правда. Живя с ним и с тетей, я не ощущал, что живу в семье. Я завидовал другим ребятишкам, у которых родители ходили к ним в школу, интересовались их делами, бывали на школьных спектаклях.
– Они не приходили на спектакль, чтобы посмотреть, как вы играете?
– Им это было ни к чему.
– Но тогда странно, что дядя, не питая к вам никаких чувств, сделал вас своим наследником.
– Он не оставил завещания. Тетка умерла до него, и все имущество перешло ко мне, как к ближайшему родственнику. Я обрадовался, конечно, такому повороту судьбы…
Элли понимала, что наследство дало ему свободу действий.
– Все это в прошлом. – Он обнял ее за плечи. – Сейчас важно то, что у меня есть семья.
– Да, у вас это есть.
– Семья значит больше, чем деньги.
– Только до тех пор, пока вы счастливы.
– Счастлив? Да у меня нет слов, чтобы выразить, как я счастлив. Я не верил, что такое возможно.
Элли бросила взгляд на свой еще плоский живот и легонько погладила.
– Слышишь? Твой папа уже без ума от тебя. Тебе повезло.
– Повезло мне. – Леоницио тоже погладил ее живот. – Ты меня слышишь? Я всегда буду приходить на твои школьные спектакли. Обещаю.
Элли со смехом обняла его. В такси, когда они ехали домой, она склонила голову ему на плечо, спрашивая себя, почему ей так спокойно и приятно.
На следующее утро доставили несколько пар обуви. Элли перемерила все туфли, приходя в восторг от их красоты и удобства.
– Какие чудесные! – то и дело восклицала она.
– Я рад, что вам нравится, – улыбнулся Леоницио. – Теперь я уверен, что нашим покупателям они понравятся.
– А, понимаю. Я участвую в торговом эксперименте.
– Вы ведь не возражаете?
– Нисколько. Надеюсь, что эксперимент прошел удачно.
Оба рассмеялись.
– Мы заедем на фабрику, чтобы все увидели, что вы в нашей обуви. Все будут рады.
Он оказался прав – так и было. А Франческо сделал фотографии ее ног в новых туфлях.
24 
