57 
А потом он снова вернулся к Джульетте. Перед ней уже собралась группа туристов, моля ее о внимании.
– Это так заманчиво – поговорить с ней, не так ли? – сказала Марио какая-то туристка. – Мы пришли сюда раньше, и здесь стояла красивая молодая женщина, которая разговаривала с Джульеттой так, словно та действительно могла ее слышать. Но не думаю, что это принесло ей удачу, потому что сразу после ухода отсюда она пострадала.
– Пострадала? Как?
– Я точно не знаю, что случилось. Похоже, она потеряла равновесие. Она упала и сильно ударилась головой о тротуар. Последнее, что я видела, это как ее забирали в больницу.
Едва ворочая языком от ужаса, Марио выжал:
– Вы сказали, что это была молодая женщина. Как она выглядела?
– Красивая, голубые глаза, светлые волосы.
– И в каком она была состоянии?
– Трудно сказать. Она не шевелилась. По-моему, она вполне могла и умереть.
Марио сглотнул вставший в горле ком. Дорога до ближайшей больницы заняла десять минут. Он ворвался внутрь и бросился к столику дежурной.
– Сегодня к вам привезли молодую женщину, – задыхаясь, с трудом выговорил он. – Она упала на Виа Капелло. Я должен ее видеть.
Дежурная куда-то позвонила, и вскоре к Марио вышла медсестра.
Он прошел за ней в маленькую палату и чуть не потерял способность дышать, увидев Наташу, лежавшую на кровати. Глаза Наташи были закрыты, и Марио показалось, что лежала она пугающе неподвижно.
– Это та, кого вы ищите? – спросила медсестра.
– Да, это она.
– Пожалуйста, скажите, кто она.
– Ее зовут Наташа Бейтс.
– А кто ее ближайшие родственники?
– Я. Я – ее муж. По крайней мере, стану им совсем скоро. Если она жива.
Произнеся последние слова, Марио почувствовал, как его накрывает волна нестерпимого страха.
– Мы пока не знаем, насколько она пострадала, – сказала медсестра. – Она по-прежнему без сознания, но мы надеемся, что она скоро придет в себя.
Марио подошел к кровати, не сводя глаз с Наташи. Она была так не похожа на сильную, решительную женщину, которую он помнил, – тихая, хрупкая и беззащитная.
И вдруг зловещее эхо докатилось до него, потрясая представшей перед мысленным взором картиной: Ромео приходит в гробницу к Джульетте, видит ее там, тихую и недвижимую, и решает, что она мертва. Марио попытался прогнать эту мысль, но у него вдруг возникло ужасающее ощущение, будто Наташа покинет его и он не сможет этому помешать.
– Наташа. – Марио опустился на стул у ее кровати. – Это я, любимая. Ты меня слышишь?
Она не шелохнулась и не произнесла ни слова.
– Ты здесь? – моляще произнес он. – Пожалуйста, скажи, что ты здесь!
Сердце оборвалось у Марио в груди. Наташа дышала, значит, была жива, но в другом смысле, не физически, ее здесь не было. Она перенеслась в иную вселенную, туда, где могла остаться навсегда.
– Ты уже ушла от меня один раз, – прошептал Марио. – Я думал, что сойду с ума, когда ты отвергла меня, но ты вернулась, и мы вновь обрели друг друга. А сегодня я решил, что ты бросила меня снова, и мне стало нестерпимо плохо.
В том, что произошло, виноват только я. Да, я не мог вынести мысли о том, что жил мечтой, и ты любишь меня меньше, чем я думал. Но если это правда… – он замялся, – если именно я – тот, кто любит больше, что ж… тогда я смирюсь с этим, буду жить с этим, пока у меня есть ты. Понимаешь? Я приму любые условия, потому что не могу потерять тебя снова.
Даже если… – он содрогнулся при этой мысли, – даже если ты никогда не проснешься, если останешься вот так навсегда, я никогда не покину тебя. Я буду заботиться о тебе и любить тебя долгие годы, пока однажды мы не сможем воссоединиться навечно. – Он наклонился ближе и прошептал ей на ухо: – Не покидай меня. Я твой, весь твой – и всегда буду твоим. Наташа, ты слышишь меня?
– Да, – вдруг прошептала она.
– Я отправился за тобой к дому Джульетты. Ты ведь пошла туда, чтобы попросить ее о помощи?
– Да. – Она произнесла это слово так тихо, что Марио засомневался, слышал ли его на самом деле.
– Что? – в нетерпении спросил он, наклоняясь еще ниже.
– Она была очень добра ко мне.
– Я тоже пытался поговорить с ней, – признался Марио. – Но она оставалась молчаливой. И я решил, что она советует мне увидеть правду самому. А эта правда заключается в том, что мы любим друг друга больше, чем можем выразить словами. Мы всегда это знали, просто так ни разу и не смогли по-настоящему осознать. Но теперь пришла пора сделать это, и, если я бессилен что-либо изменить, я просто хочу убедиться, что ты знаешь это. – Нежно поцеловав ее, он тихо произнес: – О, госпожа моя, любовь моя! О, знай, что это – ты!
57 
