15 
— Есть различие. В военной обстановке вы должны работать вместе.
— Мы элитная команда прекрасно подготовленных офицеров, которые в самых горячих точках мира спасают людей, помогают правительствам, собирают жизненно необходимую информацию.
— Вы исказили мои слова. — Рейчел посадила малышей на пол, дав им грузовички, чтобы они могли играть. — Я уважаю вашу работу. Но я не вы. Стать зависимой от других — не для меня.
— И это та жизнь, какую вы хотите создать для своего племянника и племянницы? Жизнь в изоляции и одиночестве?
Рейчел повернулась к нему. Грудь вздымалась от ярости.
— Не говорите так о них. У близнецов есть я. Они никогда не будут одинокими.
— Рейчел. — Он подошел к софе.
— Нет. — Она подняла ладонь, останавливая его. — Вы хотите помочь? Прекрасно. Присмотрите за детьми. А я приготовлю ленч.
Она скрылась в кухне, не желая продолжать опасный разговор.
Проклятье! Он заставил ее защищать свой образ жизни.
Собрав все, что нужно для сэндвичей, Рейчел пошла к раковине вымыть салат.
Кто он такой, чтобы судить ее? Она живет одна. Подумаешь, велико дело. Она никого не обижает, и ее никто не трогает.
Конечно, у Джоли и Коди будут друзья!
Рейчел сунула руки под струю и вздрогнула. Бежала ледяная вода. Она нахмурилась. Нагреватель работал на газе, независимо от электричества.
От тревоги судорогой свело желудок. Если они потеряют газовое отопление и тепло уйдет, провалится ее план держаться подальше от Форда.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Проклятье!
— Какая-то проблема? — спросил Форд, заметив волнение Рейчел, когда она проверяла работу термостата.
Уперев руки в бока, она стояла и ждала, словно надеялась, что термостат заработает и пойдет тепло.
— Похоже, что-то случилось с газом, — наконец сделала она вывод.
Теперь Форд понимал ее беспокойство. Без газового нагревателя они окажутся привязанными к огню камина. Могучие порывы ветра сотрясали оконные рамы, время от времени напоминая, что буря еще бушует.
— Что заставляет вас так думать? — спросил он.
— В кухне холодно.
— Пропан, когда замерзает, превращается в пар. — Форд подошел и встал возле термостата. — Может, только это и случилось. У вас резервуар находится над землей или закопан?
— Над землей. Но я никогда не слышала, чтобы газ замерзал, а живу здесь уже тринадцать лет. — Рейчел перевела взгляд на покрытое льдом окно, потом снова на мужчину. — Сэлливен, я знаю, что такое настоящий холод, но газ никогда не замерзал.
— Тогда, может быть, лучше пойти проверить. — Он направился к шкафу, надел желтый плащ. — Где резервуар?
— Что позволяет вам считать себя специалистом по пропану? — спросила она, стоя у него за спиной.
Форд рылся в шкафу. Нашел перчатки, которые, похоже, налезут на руки. Потом теплый шарф из овечьей шерсти. Теперь у него был вид простого рыбака. Но при таком холоде можно надеть что угодно. Правда, ему это не нравилось.
— Поверьте, я справлюсь.
— Резервуар находится за домом. Вы можете увидеть его из окна моей спальни. — Она опять посмотрела в окно, за которым по-прежнему бесновался ветер.
В спальне он раздвинул дымчато-голубые шторы и дернул за шнурок, чтобы поднять мини-жалюзи.
Рейчел стояла рядом и тряпкой протирала запотевшие стекла.
— Вот здесь, — показала она в левый угол. — Теперь он под снегом… Если там такой мороз, может быть, вам не стоит выходить во двор? У вас нет теплых вещей. Этот плащ не защитит от холода. А другие мои вещи вам не подходят.
— Со мной все будет в порядке. Я пробуду там несколько минут. Только посмотрю и приму решение, можно что-нибудь сделать или нет.
— Чтобы замерзнуть, не требуется много времени. Если с вами что-нибудь случится, я не уверена, что смогу одна втащить вас в дом. Может быть, риск не стоит усилий?
— Вы беспокоитесь обо мне? — Он дернул ее за локон.
Рейчел помотала головой, высвобождаясь. Потом резко выпрямилась, отошла от кровати и направилась к двери — поскорей уйти от интимности спальни.
— Да, я беспокоюсь. В особенности когда в риске нет необходимости.
— Даже если я враг?
У Рейчел сверкнули глаза. Вероятно, он получает удовольствие, когда дразнит ее. Она так легко вспыхивает.
— Да, — прошептала она, замолчала и скрестила руки, наклонив набок голову. — И я не ценю в себе способность к сочувствию. Потому и стараюсь сделать все, чтобы вы мне не нравились.
15 
