54 
Это было так давно. Она написала, чтобы он не искал ее, но где-то в глубине души надеялась, что он будет. А когда этого не случилось, почувствовала себя разочарованной.
И вот он здесь.
– Мне понадобилось два месяца, чтобы разобраться в себе, вылечиться. Ты права. Я был не готов, не мог справиться сам. Но мне помогли.
– Интересно, кто?
Он смог раскрепоститься настолько, чтобы принять помощь извне?
– Такому парню, как я, тяжело признаться в том, что он ходит к психотерапевту, но я сделал именно это.
– Хочешь сказать, ты не обращался к специалисту после смерти Лизы и ребенка?
– Не обращался.
– И зря. Теперь мне понятно, почему у тебя в голове была такая каша. – Она быстро прикрыла рот рукой. – Господи, опять я.
Деклан улыбнулся:
– Мне так этого не хватало.
– Это ты про мои постоянные ляпы?
– Я про твою манеру говорить прямо и называть вещи своими именами.
– Можно и так сказать, – с невольной улыбкой согласилась Шелли.
Деклан положил ей руки на плечи. Даже сквозь толстую куртку она почувствовала их тепло.
– Ты права. Я был не готов любить и быть любимым, мне очень жаль, что тебе тоже досталось из-за этого.
Она посмотрела в его удивительные синие глаза, которые больше не омрачали тени прошлого, в красивое худощавое лицо, избавленное от привычных напряженных складок в уголках рта. Его рот. Никогда ей так не хотелось поцеловать его.
– Но… – Она не знала, что сказать, увлеченная мыслью о том, чтобы снова завладеть этими губами.
– Мне надо было примириться с моей утратой и перестать винить себя в том, что мне неподвластно.
– То, в чем я не смогла тебе помочь. Мне тоже пришлось разбираться со своими проблемами. Я о доверии. – Перед отлетом из Сиднея у Шелли состоялся долгий разговор с матерью, который очень помог ей.
– Наверное, мы оба были не готовы. – Он прижал ее к себе.
– А теперь?
– Теперь, Шелли Фэархилл, я готов любить тебя так, как ты этого заслуживаешь.
На этот раз она не колебалась.
– Я тоже люблю тебя, Деклан. Очень люблю.
Ее рот коснулся его губ. Они недолго оставались холодными. Всю свою любовь и надежду Шелли вложила в этот поцелуй. В этот миг их грубо прервал громкий свист одного садовника.
Шелли отпрянула и покраснела.
– О господи, меня же уволят.
– Тебя это волнует?
– Да. Мне нравится моя работа. Я здесь на временном договоре, но для меня настоящее счастье работать в этом месте. Даже зимой, когда облетают листья, сад остается прекрасным. Ты что-нибудь слышал про знаменитый белый сад? Только белые цветы – настоящая революция для своего времени. А припорошенный снегом, он выглядит просто потрясающе. По-настоящему белым.
Деклан приложил палец к ее губам.
– Не сомневаюсь, что это нечто феноменальное. Но нельзя ли поговорить об этом позже? – Он потопал одной ногой, другой. – Я мерзну и, честно говоря, предпочел бы говорить о нас, а не о садах.
– О нас? – Вздох замер у нее в горле.
– О тебе. Обо мне. Где ты хочешь жить. С моей работой я могу жить где угодно, в любой стране, где есть электричество и Интернет. Не хочу возвращаться в дом на Бельвью-стрит, он стал для меня тюрьмой. Думаю, надо передать его фонду исторического наследия. Твой преподаватель из Мельбурна как раз прорабатывает мое предложение.
– Мой преподаватель?
– Да. В любом случае твое открытие будет признано безоговорочно.
– Ты сделал это ради меня?
– Да.
Шелли снова поцеловала его.
– Спасибо. Это так много значит.
Дополнительных подтверждений не требовалось.
Дела доказывали его любовь лучше всяких слов.
Она бы тоже не хотела жить в доме, где он был так несчастен. Однако хотелось, чтобы он сохранил контроль над садом. Будет преступлением, если тот снова окажется без присмотра или, еще хуже, пойдет под нож.
– А как насчет карьеры на телевидении? Ты бросила эту идею?
– Вовсе нет. Нынешний ведущий сказал, что хочет поработать еще один сезон и уйти на покой, у меня есть еще несколько месяцев. Продюсеру кажется, что будет очень хорошо, если, уходя, ведущий сам представит меня зрителям.
– Значит, собираешься вернуться в Австралию?
– Не обязательно. Вероятно, вернусь не насовсем. Но предложение слишком привлекательное, чтобы его упустить.
– Согласен.
– А я в сомнениях. Мне так нравится здесь. – Шелли вздохнула с сожалением. – Идеально было бы жить часть времени в Австралии, часть в Европе. Хотя бы несколько лет.
54 
