41 
Пряча раздражение, Джио глубоко вздохнул. Билли сидела на скамейке, спокойная и довольная, пушистая копна волос обрамляла хорошенькое тонкое личико, глаза смотрели задумчиво. Как он мог объяснить свой страх за нее? Весь день Билли проявляла дружелюбие и расположение к его семье, мужественно скрывая обиду за не слишком теплый прием.
– Ты в порядке?
– Устала, – призналась она, подняв на него немного сонные зеленые глаза и улыбнулась, вспоминая удовольствия прошедшей ночи. – Но мы ведь почти не спали.
Его высокие скулы порозовели от солнца, в янтарных глазах плясали золотые огоньки, классические черты смуглого лица поражали идеальной симметрией, губы тронула чувственная улыбка. Билли любила его и была бессильна против этой любви.
– Ты пришла сюда потому, что тебя что-то беспокоит?
– Почему ты так решил? Просто наслаждаюсь прекрасным садом.
Подумав о цветах, которые Билли разводила в квартире на подоконнике и в горшках, Джио испытал угрызения совести. Он вспомнил чувство опустошенности, охватившее его при виде растений, засохших и погибших после ее ухода. Как обычно, Джио поспешил отогнать тревожное видение.
– Давно надо было купить тебе дом с садом.
– Единственный опыт садоводства связан с детскими воспоминаниями, когда я помогала дедушке в его огороде, – задумчиво сказала Билли. – Мы сажали овощи. Тогда он еще не увлекся игрой на скачках, не злоупотреблял алкоголем. В конце концов он забросил все, что требовало усилий.
Джио нахмурился, поняв вдруг, что никогда не интересовался прошлым своей жены. В свое время он почти не задавал ей вопросов, кроме самых основных, а когда выяснил, что у нее нет родственников или она ничего не знает о них, не счел нужным копать глубже.
– Он был пьяницей?
– Нет, пожалуй. Он пил, чтобы не слушать бесконечное ворчание жены, но, даже пьяный, оставался добрым. Понятное дело, печень не выдержала. Он очень долго болел. Я начала пропускать школу, чтобы помогать ему. Бабушка отказалась ухаживать за ним так, как следовало, а я не могла допустить, чтобы он изо дня в день оставался один.
– Разве государственные социальные службы не оказывали помощь?
– Почти никакой. Бабушке сказали, что он не настолько плох, чтобы рассчитывать на госпитализацию, хотя его болезнь была смертельной. Когда он умер, мы остались вдвоем. Бабушка никогда не любила меня: я напоминала ей мать, – покачала головой Билли. – Ее можно понять, ведь мама бросила меня на ее попечение и сбежала. У бабушки был тяжелый характер: все вызывало злобу. Я вернулась в школу, но через два года снова пришлось бросить учебу, потому что она заболела. Больше я в школу не вернулась.
Рассказ Билли поразил Джио.
– Почему я только сейчас узнал все это? – спросил он с упреком, словно подозревая ее в скрытности.
Билли тактично сделала вид, что не удивилась вопросу, только укоризненно посмотрела.
– Джио, в те времена я вроде бы мелькала перед глазами, но не существовала для тебя.
– Неправда, – упрямо возразил Джио.
– Помнишь, однажды я сравнила твою жизнь с большим шкафом, где я занимала одну из полочек. Время от времени, когда хотел, ты доставал меня оттуда. Это не шутка – так было на самом деле.
Его строгое лицо помрачнело.
– Хочешь сказать, что я невероятно эгоистичный человек?
– Ты был погружен в себя и весь во власти амбиций. Даже когда мы были вместе, ты продолжал думать о бизнесе. Гордость и тщеславие также не давали забыть о разнице в происхождении. Тебе казалось проще игнорировать этот факт. При условии, что я не затрагиваю больную тему, можно было не думать о том, что раньше я была скромной горничной, – мягко пояснила Билли.
– Не могу понять, зачем мы вообще затеяли этот разговор! – рассердился Джио. Весь день ему приходилось сдерживать раздражение и злость, и наконец представилась возможность выпустить пар. – Неужели ты всегда была такого низкого мнения обо мне?
В тихом отчаянии Билли закрыла глаза и сосчитала до десяти.
– Все осталось в прошлом и забыто. Джио, давай не будем ворошить старое. Я не обвиняю тебя, но стараюсь быть честной и не отрицаю своей вины. Мне следовало заявлять о своих правах и больше требовать с тебя, но я была слишком молода, а ты – мой первый мужчина.
– Ты соврала насчет возраста, – нашел повод придраться Джио.
Билли миролюбиво кивнула, не поддаваясь на провокацию: ей совершенно не хотелось затевать с ним спор. В конце концов, все изменилось, и они начинают новую жизнь на новых условиях.
41 
