25 
Ей действительно не хотелось есть: Тодд не разговаривал с ней все утро и явно избегал встреч.
– Как идет подготовка к карнавалу? – поинтересовался мистер Коллинз, откинувшись на спинку стула и закинув руки за голову.
– Лучше некуда, – с иронией ответила Элизабет. – Времени мало, а в плане только что произошли изменения.
– Ты о Регине Морроу?
– Вы уже знаете? – удивилась Элизабет.
Мистер Коллинз кивнул.
– Я рад за нее, она молодец, – с теплотой в голосе произнес он. – Нужно быть очень отважной, чтобы снова сорваться с места, да еще такого, где ее полюбили, где она нашла столько верных друзей.
– И не очень верных, – добавила Элизабет еле слышно.
Мистер Коллинз встал и прошел к окну. На ходу он пристально взглянул на свою ученицу.
– Ты, кажется, недолюбливаешь Брюса Пэтмена?
– Мне не нравится, как он относится к девушкам.
Учитель сел на край стола и покачал ногами.
– Может быть, твое суждение на какой-то момент времени и справедливо. Но все дело в том, Лиз, – добавил он значительно, – что люди меняются. Нет кого-то однозначно плохого или однозначно хорошего. Так бывает только в старых фильмах.
– Наверное, вы правы, – отозвалась Элизабет, но потом вновь покачала головой. – Но я так злюсь на Брюса, стоит лишь мне представить, как он с ней обошелся!
– Просто ты хорошая подруга, – рассмеялся учитель. – И я не виню тебя за это. Но, возможно, ты еще не все знаешь…
– Но Регина говорила… – нахмурилась Элизабет.
– Знаю-знаю, – улыбнулся мистер Коллинз. – И еще знаю, что молодые люди частенько не понимают друг друга.
«Как мы с Тоддом», – подумала девушка.
– Я просто хочу напомнить тебе, – мягко продолжал преподаватель, – что быть судьей очень трудно. Хотя ты охотно берешься за роль арбитра, – слегка поддел он ее.
Элизабет рассмеялась.
– Ладно, я постараюсь не судить никого строго, – пообещала она. – А вы обещайте, что не будете судить строго мою окончательную программу карнавала!
Сестры Уэйкфилд сидели у бассейна на заднем дворе своего дома под лучами заходящего солнца.
– Джес, ты загораживаешь мне свет, – досадливо проворчала Элизабет. – Мне нужно поскорее закончить этот список и отнести его миссис Морроу.
– А ты не замечаешь, – съязвила Джессика, – что из-за всей этой суеты вокруг карнавала ты превратилась в ужасную зануду?
– Прости, дорогая сестра, – сухо сказала Лиз. – Дай мне только провести карнавал – и я снова стану веселой и жизнерадостной. Обещаю.
Джессика картинно уселась в шезлонге и, помолчав, заметила:
– Ты что-то уж очень сердита, Лиз. Неужели все это беспокойство только о карнавале?
– Исключительно, – отрезала та.
Меньше всего на свете ей хотелось рассказывать Джессике, что Тодд стал ее избегать. Джес все равно не поможет, а вот напортить еще больше может.
– Ах ты боже мой, какие мы сегодня обидчивые, – наигранно возмутилась сестра и поправила завязки новенького белого купальника-бикини.
– А не пора ли тебе заняться рефератом? – Элизабет выразительно посмотрела на сестру.
Та с закрытыми глазами лежала в шезлонге.
– А-а, да, – протянула она, приоткрывая один глаз. – Ты права. Пожалуй, я схожу в библиотеку после ужина.
– Не представляю, как тебя не выгнали из школы за все эти годы, – покачала головой Лиз.
– Я учусь в меру своих возможностей, – сладко пропела Джессика.
Элизабет посмотрела на пачку бумаг, которые держала в руке, и нахмурилась. Без Тодда совсем неинтересно составлять программу карнавала! Тут она вспомнила сказанное ей мистером Коллинзом и решительно расправила плечи.
«Если он не позвонит сегодня вечером, то я сама позвоню ему», – поклялась она себе.
– Да, кстати, – промурлыкала Джессика, не открывая глаз, – ты не видела сегодня Брюса и Регину?
– Видела, но порознь, – ответила Элизабет. – А я-то думала, ты в курсе, Джес. Но, видимо, ты слишком поглощена работой над своим рефератом, чтобы прислушиваться к сплетням, – поддела она сестру.
– Каким сплетням? – оживилась та и резво вскочила.
– Ого! Такой прыти я в тебе уже давненько не видела! – рассмеялась Элизабет. – Брюс и Регина крупно поссорились, – объяснила она, – по-моему, они больше не будут встречаться.
– Слава богу! – облегченно вздохнула Джессика.
Элизабет недоуменно поглядела на нее.
25 
