очень нудно 
11 
Борясь с непреодолимым желанием прикоснуться к этим роскошным губам, он махнул в сторону темно-красных пионов:
– Он сам все выбирал?
Флора легонько качнула головой.
– Умберто не имеет к садам никакого отношения, – возразила она, но сразу же поправилась: – Точнее, ему нравилось в них отдыхать, но в растениях он совершенно не разбирался. – Флора недовольно поморщилась. – Он даже обычную лакфиоль от сорняка не отличал!
Видя, как при воспоминании о любовнике ее глаза затуманились, Массимо вдруг почувствовал, как что-то внутри его сжимается. При одной мысли о прекрасном молодом теле в руках старика ему безумно захотелось растоптать все эти пионы и лакфиоли, и…
Ее голос вернул его к реальности.
– Правда, иногда он мне все же помогал. Разумеется, копать он не копал, но каким-то образом всегда знал, где что лучше посадить. Наверное, это все из-за рисования. Наметанный взгляд, привычный к композиции и цвету.
Массимо кивнул.
– В цветах и композиции я разбираюсь еще хуже, чем в растениях, но на континенте у меня есть пара поместий, которым не помешал бы толковый садовник. – Голубые глаза насмешливо блеснули. – Может, мне удастся переманить твоего?
Не выдержав, Флора рассмеялась, нет, он просто невозможен. Неисправим. И невыносим. И на какую-то долю секунды ей почему-то вдруг показалось, что они действительно друг другу нравятся. Закусив губу, она посмотрела прямо ему в глаза:
– Раз не можешь отобрать у меня дом, решил заполучить хотя бы моего садовника?
Массимо удивленно на нее глянул:
– Ну, если ты так это формулируешь… А что, действительно получается некое восстановление справедливости.
От мягкой насмешки ее сердце забилось чуточку быстрее, и Флора торопливо напомнила себе, что ничего не изменилось, и они по-прежнему остаются врагами. Если дьявол пытается притворяться дружелюбным, это еще не значит, что она может расслабиться. А огромные голубые глаза и шелковый голос вообще не должны иметь на нее никакого влияния.
– Этого не будет. Присматривать за садом… Это не просто работа, все намного сложнее.
– Сложнее лабиринта? Расслабься, cara, я не стану похищать твоего садовника, видно же, что ты не готова с ним расстаться.
Их взгляды встретились, и Флора сразу же почувствовала, как ее обдало жаром, а сама она буквально тонет в прекрасных бесконечно голубых глазах, которые стоит всего раз увидеть – и уже невозможно забыть. Пристально вглядываясь в мужественный подбородок и пухлые губы, она вдруг поняла, что, даже если бы у него были другие глаза, этого мужчину она все равно никогда не смогла бы забыть. Подтянутое, мускулистое тело, уверенный, целеустремленный взгляд, мощнейшая аура мужественности… Она еще ни разу в жизни не встречала никого подобного. А улыбка… Флора почувствовала, как все ее существо пронзает непонятное томление. Найдется ли в мире женщина, которая не мечтала бы стать причиной этой улыбки?
Но не успела она еще додумать эту мысль, как улыбка угасла. Словно солнце за тучами скрылось.
– Извини, – выговорил он медленно. – Наверное, все дело в жаре, обычно я быстрее соображаю. – Он нахмурился. – Не нужно ничего объяснять, я уже понял.
– Что понял?
Откуда вдруг взялось это напряжение?
– Очевидно же, что он твой «друг».
– Кто? – Она уже вообще ничего не понимала.
– Садовник.
Массимо смотрел на нее с каким-то совершенно непонятным выражением, но она сразу же почувствовала, как стремительно он отдаляется.
– Он мне не друг. То есть просто не может быть другом. Его не существует. Садом занимаюсь я. Сама. Сама по себе и без чьей-либо помощи.
Несколько секунд Массимо пристально ее разглядывал и лишь затем снова улыбнулся.
– Серьезно? Что ж, мисс Голдинг, похоже, вы полны сюрпризов. Не удивительно, что Бассини был от вас без ума.
И вот опять. Сколько же раз она уже это слышала? Слова менялись, но смысл оставался прежним. Обычно она просто не обращала на них внимания, но почему-то не могла допустить, чтобы этот мужчина и дальше продолжал так думать.
– Нет, все было… – начала она объяснять, но стоило ему лишь взять ее за руку, как слова разом застряли у нее в горле.
Развернув ее руку ладонью к себе, он легонько пробежался пальцами по твердым мозолям, и у нее сразу же перехватило дыхание, внизу живота вспыхнул огонь, а сердце забилось вдвое быстрее. Флора отлично понимала, что должна велеть ему остановиться и высвободить руку, но не могла заставить себя ни говорить, ни двигаться.
11 
