13 
– Я знаю, Диди, видимо, ревнует, но ведь Джессика не виновата, что ей вместе с Биллом выпала главная роль, – сказала Элизабет.
Она чувствовала, что должна защитить сестру, хотя в глубине души понимала, что Тодд прав.
– То, что я только что видел, по-моему, не имеет к репетиции никакого отношения. Да хватит тебе, Лиз. Нам ведь с тобой давно все ясно. Уж я-то знаю, что такое Джессика. И не нужно ее защищать.
– Если ты так хорошо ее знаешь, то тебе должно быть известно, что она часто бывает по-настоящему доброй.
– Добра, как барракуда. – Тодд проглотил последний кусок гамбургера.
Элизабет вскочила:
– Ты просто не умеешь вовремя остановиться, Тодд!
Он вдруг почувствовал угрызения совести. По ее взгляду он понял, что зашел слишком далеко. Он протянул руку, чтобы не дать ей уйти.
– Послушай, Лиз, прости. Ты права. Не нужно было мне распускать свой длинный язык.
– Этого я не говорила!
Элизабет видела, что ее реакция, наверное, была слишком бурной, но она так долго мучилась из-за Пэтси, что уже дошла до предела. Это все равно, что сидеть на бомбе с часовым механизмом. Тем не менее она изо всех сил пыталась скрыть свое состояние.
– Хорошо, забудем об этом, – тихо сказала она. – Встретимся после занятий.
– Я буду на репетиции, – ответил Тодд. – Я обещал Биллу прийти.
По дороге в раздевалку Элизабет невольно задумалась о том, почему это в последнее время Тодд зачастил на репетиции. Но сама она была очень занята подготовкой статьи для школьной газеты – в ней речь шла о возможностях работы во время летних каникул, так что не жаловалась. И только теперь, когда она столкнулась в коридоре с Диди, все стало ясно.
Диди, казалось, уже пришла в себя после инцидента в кафетерии. Глаза у нее, правда, слегка покраснели, но она спрятала грусть под дружелюбной улыбкой.
Поднимая громадную сумку, набитую одеждой, Диди притворно заохала.
– Костюмы для пьесы, – объяснила она. – Пэтси просто вывернулась наизнанку, чтобы все это собрать. Мне кажется, она немного перестаралась. Я хочу сказать, что у нас ведь все же не Бродвей.
– Пэтси? – переспросила Элизабет.
– Ну да, она готовит костюмы для спектакля. Тебе разве Тодд и Джессика не говорили?
Элизабет медленно покачала головой:
– Нет.
– В общем-то, это Тодд предложил. Он рассказал мистеру Яворски, что Пэтси занималась моделированием одежды для одного магазинчика в Париже. Нужно признать, у нее действительно есть вкус. Хотя я и не уверена, что школа в Ласковой Долине доросла до нее.
Элизабет не могла произнести ни слова. Ее охватило тупое отчаяние.
Теперь-то все стало предельно ясно: и увлечение Тодда репетициями, и его попытка поссориться с ней во время обеда. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Тодд испытывал интерес к Пэтси – и отнюдь не только дружеский.
Элизабет захотелось убежать. Пока Диди продолжала болтать о пьесе, Элизабет кусала губы, чтобы не расплакаться. Боль в груди все усиливалась.
Она была так погружена в свое горе, что буквально врезалась в Инид, которая с утомленным видом направлялась в аудиторию.
– Фу! – воскликнула Инид. – Что это с тобой, Лиз? Ты так выглядишь, как будто у тебя хвосты по всем предметам. Но я-то знаю, что этого не может быть.
– Ой, Инид… – Элизабет глубоко вздохнула. – Это из-за Тодда.
– Ну, я так и думала. Я еще никогда тебя такой не видела, если не считать того случая, когда вы чуть не разошлись… – Она вдруг приложила палец к губам. – Ой, Лиз, но ведь сейчас не такой случай? Правда? Вы же с Тоддом не разошлись?
Элизабет покачала головой:
– Нет. Вернее, пока нет. Но у меня такое жуткое чувство…
В больших зеленых глазах Инид вдруг вспыхнули какие-то искры.
– А это твое чувство, случайно, не связано с ростом в шесть футов, с рыжим цветом волос и с великолепной фигурой?
– Откуда ты знаешь?
– Я же не зря считаюсь твоей лучшей подругой, поняла? Я видела, что ты была расстроена в тот день на пляже, хотя старалась этого не показать.
Элизабет вздохнула:
– Неужели было так заметно?
– Давай порассуждаем вот о чем. Если бы вдруг появилась прежняя девчонка Джорджа, кривляясь, как клоун, я бы тоже встревожилась. Нет, не совсем так. Я бы просто на стенку полезла!
Элизабет удалось выдавить слабую улыбку:
– Я рада, что ты все понимаешь.
Инид действительно всегда все понимала. Она очень чутко откликалась на чужие проблемы и никогда не спешила осуждать. Потому-то Элизабет ее и любила.
13 
