очень нудно 
29 
Но почему жгучий интерес к его персоне так беспокоит Сэнди?
Она стояла, сложив руки на груди, будто оборонялась. А может, городские сплетни – это всего лишь маска, чтобы скрыть свое нежелание быть с ним, свои сомнения?
Осторожно выбирая слова, Бен сказал:
– Понимаю. Но ты пробудешь здесь всего четыре дня. Зачем волноваться о том, что подумают другие?
– Просто мне это не безразлично, – еле слышно ответила Сэнди.
Он отставил стаканчик с кофе, пальцем приподнял ей подбородок, чтобы заставить посмотреть ему в глаза.
– Что еще сказала Кейт?
– Это уже не Кейт. Это другие женщины. Покупательницы. Они… говорили о… о Джоди.
Острая боль пронзила его. Люди обычно избегали произносить ее имя перед ним.
Вероятно, на его лице отразилось все, что он чувствовал.
– Бен, прости…
Сэнди выглядела потрясенной. Она отвернулась и хотела отойти от него, но он ее не отпустил:
– Я должен рассказать тебе о Джоди.
– Бен… не надо. Ты не должен…
Он осторожно прижал пальцы к ее губам.
– Я любил Джоди. Это действительно так. Она была хорошей женой и замечательной матерью.
– Я в этом не сомневаюсь. – Сэнди смотрела на него полными сострадания глазами… и немного настороженно.
– Я знал ее всю жизнь, но не ухаживал за ней, пока не окончил университет и не начал работать в Мельбурне.
– Университет? Ты же говорил… – Сэнди была изумлена.
– Что в класс меня больше не затащить?
– Ну да. Ты много раз это повторял.
– Можешь поблагодарить за это своего отца.
Она нахмурилась:
– Моего отца? Не понимаю…
– Он смотрел на меня так, словно я пыль у него под ногами, всем своим видом показывая, что я недостоин его дочери. – Бен с удовольствием добавил бы крепкое словцо в адрес доктора Рэндалла Адамса, но сдержался.
– Поверить не могу, что он мог такое сказать тебе, – возразила Сэнди.
– Ему и не надо было говорить. Я видел его усмешку.
Сэнди скривилась:
– Неудивительно, что я так и не получила твоих писем.
– Чтобы стать достойным его дочери, мне нужно было распрощаться с серфингом и добиться еще чего-то в жизни. Я мог поступать в университет либо в Сиднее, либо в Мельбурне.
– Ты ничего не говорил…
– Тогда я не собирался никуда поступать. Я хотел только заниматься серфингом и помогать отцу, когда мне нужны были деньги, чтобы поехать на другой пляж помимо пляжа Большого ската. То лето… оно заставило меня повзрослеть.
– Ты вполне мог учиться в том же университете, что и я, – медленно произнесла Сэнди. – Не бойся, я не скажу «если бы».
Оба замолчали.
– А что было после того, как ты окончил университет? – наконец спросила Сэнди.
– Стал работать биржевым маклером в одной из фирм Мельбурна.
– Но ты ведь приезжал домой в отпуск? И… тогда ты снова встретил Джоди? – Сэнди смущенно мяла в ладони ткань юбки.
– Со мной произошел несчастный случай на серфинге: ударился лицом о ребро доски. – Он коснулся шрама на губе. – Джоди работала медсестрой в больнице.
Это началось тогда. Спокойные, ни к чему не обязывающие отношения с милой, доброй девушкой. Правда, это привело к незапланированной беременности.
Говорить Сэнди об этом Бен не хотел. Пока не хотел. А может, и вообще не расскажет.
– Джоди переехала со мной в Мельбурн после того, как мы поженились.
– Что заставило тебя вернуться в Дольфин-Бэй?
– Я не столичный житель. Мельбурном я был сыт по горло. К тому же мама с отцом устали заниматься пансионом. А Джоди хотела быть со своими родителями, когда родился ребенок.
Бен взял себя в руки, чтобы не дать волю чувствам при мысли о маленьком сыне. Сыне, которого он так сильно любил с того самого момента, когда новорожденного младенца положили ему на руки. И которого не смог спасти.
– Я и здесь мог заниматься бизнесом.
Снова повисло молчание. Сэнди продолжала теребить край платья.
– Те женщины… они говорили, родители Джоди огорчились бы, узнав, что появилась я.
Бен сжал кулаки. Кто эти любопытные старухи? Если он узнает, пошлет их куда подальше.
– Это неправда. Родители Джоди – очень добрые люди. Они хотели бы… чтобы я снова кого-нибудь встретил.
Сэнди уставилась на него:
– Ты уверен?
– Да. Они сказали, чтобы я не губил свою жизнь из-за трагедии. Что… что Джоди этого не хотела бы.
– И ты этому веришь? Ну… насчет Джоди?
Он кивнул и с трудом произнес:
– В ту ночь, когда родился Лайам, она сказала, что если с ней что-нибудь случится – она ведь была медсестрой и знала, что при родах происходят осложнения, – то она не хочет, чтобы я оставался один. Она… она заставила меня пообещать это.
29 
