24 
С одной стороны, Лекси любила этот дом за его удивительную теплоту и непринужденность атмосферы, а с другой – ненавидела за то, что была здесь так несчастна. Она не знала, что будет чувствовать на этот раз.
У Франко, по всей видимости, не было такой проблемы, потому что он открыл дверь машины, как только она остановилась. Он зашипел от боли при попытке выбраться из машины, и Лекси испугалась, что за время поездки он слишком сильно устал.
– Подожди, я помогу тебе, – сказала она и быстро выбралась из машины.
Пьетро сделал то же самое.
Гравий захрустел под подошвами ее ботинок, когда она обходила лимузин сзади. Подойдя к двери со стороны Франко, она обнаружила, что он уже стоит рядом с автомобилем, подняв лицо к солнечному свету.
Лекси судорожно вздохнула. Он выглядел таким высоким и молодым, таким красивым, что захватывало дух, и все же таким уязвимым. Она инстинктивно поняла, что с ним сейчас происходит. Ни разу за прошедшие сутки ей не пришло в голову, что Франко мог усомниться в том, что выживет, что снова увидит свой дом. Возвращение в родные стены придало ему сил. Внезапно все странности Франко за время, прошедшее со дня аварии, приобрели смысл.
Стеклянные двери дома распахнулись, и на пороге появилась Зета – невысокая круглая женщина с седыми волосами. Она едва мазнула взглядом по Лекси и устремилась к Франко.
– Посмотри, на кого ты похож, – отругала она его. – Ты не должен ходить, не говоря уж о том, чтобы выписываться из больницы! Ты совсем с ума сошел?
– Здравствуй, Зета, – сухо сказал он. – Я тоже рад тебя видеть.
Зета раздраженно вздохнула и всплеснула руками:
– Если бы у твоего отца осталось хоть немного здравого смысла, он бы…
– Может, ты все-таки разрешишь мне войти в дом? – прервал Франко.
Дрожа от уязвленной гордости, экономка сделала шаг в сторону. Лекси и Пьетро мгновенно подскочили, чтобы помочь ему.
– Я сам, – прорычал Франко, и все мгновенно замерли, глядя, как он прошел мимо Зеты, ни на секунду не показав своей слабости и боли.
Как только он вошел в дом, все трое бросились следом, напряженные, как бегуны на линии старта, готовые при необходимости поддержать его. Лекси хотелось накричать на него, сказать, что его глупое упрямство ей совершенно безразлично, но Франко уже начал подниматься по лестнице, и она побоялась, что из-за ее окрика он может потерять и без того хрупкое равновесие.
И он сделал это. Этот упрямый мачо самостоятельно поднялся по ступенькам на второй этаж. Как только он достиг верхней ступеньки, Лекси с облегчением выдохнула.
– Надеюсь, ты доволен собой, потому что я – нет!
– Очень доволен, – признался он и посмотрел на Лекси сверху вниз. – А теперь можешь подняться и помочь мне снять этот жутко неудобный костюм.
Лекси вздернула подбородок, уязвленная его высокомерием, и решила ответить соответственно.
– Или вы подниметесь и поможете ему, – обратилась она к Пьетро, – или я поднимусь и убью его. – В глазах ее явно читался вызов.
Лекси встретила неодобрительный взгляд экономки. Она поняла, что Зета предвидела возвращение к их противостоянию в прошлом, и тут же пожалела о своей импульсивной реакции. Слишком поздно, Зета уже припомнила ей каждую их стычку.
Пьетро успокаивающе чмокнул жену в щеку и взял чемоданы, брошенные им на случай, если Франко срочно понадобится его помощь.
– Я отнесу ваши вещи в вашу прежнюю комнату, синьора, – сказал он Лекси, оставляя ее один на один с рассерженной Зетой.
Она видела, что Зета готова вновь открыть военные действия, как и три года назад, и в прошлом она ответила бы на ее недовольный взгляд тем же вызовом. Но на этот раз она лишь тяжело вздохнула.
– Как он меня напугал… Здравствуйте, Зета. – Она протянула руку в надежде, что экономка увидит в этом жесте ее попытку установить шаткий мир.
После нескольких секунд молчания Зета слегка кивнула и пожала протянутую ей руку. Конечно, они не бросились друг другу в объятия, но начало было явно положено.
– Что она делает? – спросил Франко, когда Пьетро помогал ему снять пиджак.
– Полагаю, я слышал, как она грозилась убить вас, – спокойно ответил он, и был вознагражден кривоватой ухмылкой, которая быстро сменилась хмурым выражением лица.
– На этот раз мы примем ее здесь со всем радушием и гостеприимством, Пьетро, – угрюмо приказал он. – Это для меня очень важно.
– Я знаю, синьор, – сказал Пьетро, повернувшись, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке Франко, но тот отбросил его руку.
24 
