166 
Эта мысль ежедневно разрывала его истерзанную душу и уставший мозг, но окружающая обстановка не давала впасть в депрессию. Слишком многим был не по душе его социальный статус! Многие считали, что неплохо бы восстановить справедливость и отомстить за все неудачи. Будто это он был во всем виноват?! Приходилось мобилизировать все силы, чтобы выжить. Народ здесь ничем не отличался от него самого — такое же зверье и гадье! Все было поставлено на силе и Маркус это знал, поэтому, когда его начали ломать, то держал удар, иначе ему бы пришел конец. Но все закончилось так и не успев начаться!
Маркус стоял в душевой, уставившись невидящим взглядом в маленькое зеркало для бритья, и в который раз пытался убедить сам себя, что он справится. Его размышления прервало бурное появление шайки Хезерга — местного авторитета, который влетел в душевую, с трудом скрывая ликование. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого кроме них нет, он подошел к Маркусу и сбивчивым, возбужденным шепотом сообщил:
— Ну, вот мы и одни красавчик! Теперь то ты от меня никуда не денешься!
Маркус почувствовал, как ярость начала разъедать его внутренности и как только ублюдок приблизился, Маркус сбил его с ног. Началась потасовка, его били четверо человек, но он готов был сдохнуть к чертям! Боль была дикой, он захлебывался кровью из сломанного носа и отбитых внутренностей. Только Хезерг снова недооценил его и когда приставил к его горлу бритву, получил удар ногой в живот. Пересиливая боль, Маркус поднял бритву и и кинулся на задыхающегося Хезерга. Он резал ему лицо, оставляя глубокие отметины, бил ногами и руками, разбивая их в кровь. Ублюдки не могли оторвать его, Маркус выплескивал в этой ярости все — боль, гнев, разочарование, пустоту! Зверь вновь был на свободе и удовлетворен, разум стал понемногу возвращаться к нему. В крови, избитый и вымотанный, он повернулся к остальным трем ублюдкам, которые в страхе пятились от него, и зло процедил;
— Если еще одна тварь посмеет даже показаться мне на глаза, я прирежу как свинью! И пусть только ваш дружок откроет свой поганый рот, ему крышка, я ему не только лицо разрисую, я его пошинкую на салат! А теперь пошли вон от сюда!
Мужчины двинулись на выход, но Маркус окликнул их.
— И прихватите этот кусок дерьма! — кивнул он на валяющего без сознания Хезерга.
Через несколько минут в душевой никого не осталось. Маркус обессиленный, весь в крови встал под душ, его трясло от боли во всем теле и пережитого стресса, но он дышал с облегчением, хоть сломанные ребра и делали эту задачу невыполнимой. И все же он победил, он завоевал свое место в этом скотском мире!
После этой драки к нему больше никто не совался — хватало одного взгляда на изуродованное лицо Хезерга, чтобы обходить Маркуса стороной. Его называли психом и чокнутым. Маркус был удовлетворен — друзья ему не нужны, особенно здесь, пусть бояться его! Страх лучший способ управлять людьми! Именно он заставлял ублюдков держать язык за зубами, поэтому для начальника тюрьмы была придумана невероятная история, в которую естественно никто не поверил, но как и требовал закон — была внесена в документацию. На этом данный инцидент был исчерпан. Маркус не претендовал на место авторитета — ему не нужно было это дерьмо, он был сам по себе — волк — одиночка, но его боялись трогать. Честно, он не ожидал, что все так быстро закончится, поэтому ждал ответку, он был готов бороться до конца — ему было нечего терять, кроме самого себя и он не собирался этого делать. Только спустя месяц его заключения все изменилось, его жизнь изменилась — она обрела смысл! Это случилось после обеда, его вызвали в административную часть. Маркус был удивлен — вызывали обычно, нарушителей порядка, а это означало изолятор или тех кому положено короткое свидание. Поскольку матери было разрешено свидание только в следующем месяце, то оставался последний вариант. Значит, гаденышь все — таки настучал. Про свидание с матерью можно забыть. Вот сука! Ну держись! Маркус от досады готов был разве, что не выть, дышал прерывисто, так как перебинтованные ребра не давали делать это, как следует. В голове рой мыслей крутился только вокруг ублюдка, которого он бы сейчас придушил голыми руками. Разочарование захлестывало. Пока его вели, он пережил гамму эмоций, но когда конвоир зашел в зал переговоров, то внутри все оборвалось. Маркус застыл на месте, за что получил тычок в спину и раздраженный окрик
166 
