очень нудно 
72 
— Это не имеет ничего общего с носками?
— Нет.
Я понятия не имела, что о чём он говорит. Дасти взял спящего Наполеона и аккуратно положил в кровать около дивана.
— Я сейчас. И закройте глаза. — Я услышала, как он вышел из комнаты, затем вернулся и поставил что-то передо мной.
— Ладно, открывай.
Я посмотрела вниз и увидела корзину с огромным бантом. Она вся была заполнена…
— Равное отношение Skittles и M&M’s. Я их посчитал. Ты знала, что в пакетике их неодинаковое количество? Я обнаружил это около пяти часов утра, когда не смог перестать думать о тебе.
— Ты хочешь сказать, что ты посчитал всё это? — Их, должно быть, здесь тысячи.
Он сунул руки в карман.
— Да, и это заняло некоторое время.
Я посмотрела на корзинку и снова покачала головой.
— Ты такой странный, Дасти Шарп.
— Странный в хорошем смысле?
Я встала и подошла к нему.
— Да. Странный, в смысле, удивительный, — ответила я, прежде чем поцеловала его.
Он вынул руки из карманов, обняв меня ими за талию, притянув к себе ещё ближе. Я почувствовала от него запах шоколада.
— Ты ел конфеты?
Он усмехнулся.
— Их же было неодинаковое количество.
— Ох. — Я пожала плечами, снова целуя его, медленнее, чем прошлой ночью. Мягче. Словно это был наш первый поцелуй. Мы оба знали, что у нас много времени. Я с головой окунулась в нарастающее во мне чувство. Его руку скользнули под мою рубашку, он подтолкнул меня назад и мы споткнулись о корзинку. Мы оказались на диване.
Затем он вытащил несколько прядей из моего пучка и обернул их вокруг пальца.
— Мы можем не торопиться, у нас есть весь день.
— Что значит не торопиться? Мне нужна демонстрация того, что меня ждёт.
— Я думаю, это будет вот так, — сказал он, медленно целуя меня в губы, прежде чем перейти к шее. — И так, — он снял мою рубашку с одного плеча и поцеловал ключицу, снимая ремешок бюстгальтера.
— Не торопиться… хорошо, — со стоном ответила я. Он засмеялся, продолжая целовать меня, не снимая мою одежду. Что, конечно, было удивительным и немного расстраивало. Я никогда не видела его без рубашки, и собиралась исправить это, стаскивая её с него, а так как у него не было выбора, он смерился с этим.
— О времени, — сказала я, восхищаясь его мышцами, которые, до сих пор, только чувствовала при прикосновении. Они просто…идеальны. В первый раз я видела его татуировки — два одинаковых китайских иероглифа. Я понятия не имела, что они означают, но подумала спросить об этом позже.
— Вау, — сказала я, прежде чем поцеловала его, начиная с шеи. Я ощущала его пылающую кожу.
— Чёрт, Джосселин. — Мне нравилось, когда он использовал моё полное имя.
Он будто занимался с ним сексом. Действительно, по-настоящему хорошим сексом.
— Если мы не прекратим, не думаю, что смогу остановиться, и не думаю, что мы готовы к этом. Пока.
Он был прав. Но моё тело не хотело ничего другого.
— Ты безжалостный. Сначала заставляешь меня возбудиться, а потом просишь просто… остановиться.
— Ты хоть представляешь, сколько раз мне приходилось закрываться в ванной после нашей встречи? Двенадцать.
— Ужас! — воскликнула я, положив на его грудь руку, будто собираясь оттолкнуть.
— И не говори мне, что ты этим не занималась. — Мои уши выдали меня.
— Не сегодня. — Ложь. Сегодня, когда он позвонил мне.
Он посмотрел на свои брюки и покачал головой, затем схватил свою рубашку
и прикрыл их.
— Я всегда говорю себе, что смогу контролировать его, но у меня никогда не получается, — появилось ощущение, что сейчас он разговаривает со своей выпуклостью, не со мной.
— И часто ты произносишь ободряющие речи?
Он вскинул руки вверх.
— Почему тебя всё ещё видно?
Да, определённо, он разговаривает со своим членом.
— Пожалуй, я перестану быть такой… соблазнительной, — сказала я, поправляя свою одежду.
— Рыжик, ты не перестанешь. Это просто… ты ничего не должна делать. Даже ничего не делая, ты возбуждаешь меня.
Возможно.
— Может, мне начать ковырять в носу, или плеваться?
— Даже так я нахожу тебя прекрасной и очаровательной. — В эту минуту замяукал Наполеон. Дасти поднял его и поцеловал. Иисус, как же это мило.
— Наполеон может тебе помочь? — Так как у меня нет пениса, я не знаю, как всё это дело работает. Все мои братья моложе того возраста, когда об этом говорят за столом.
72 
