70 
У меня была твердая уверенность, что если бы я не была из другого мира, более активного, более отчаянного и дерзкого, ничего бы не вышло. В следствии моей «чужеродности», я была на порядок смелее и решительнее здешних женщин. Местным аристократкам даже в голову не придет ночевать в грязных придорожных тавернах и ехать в сопровождении троих мужчин, разбойничьего вида… И естественно не придет в голову якшаться с оборванными крестьянками, разговаривать с ними на равных, хвалить пирожки и восхищаться вышивкой на платье…
«Может для этого меня сюда и переместили?» — думала я — «Настоящая Эльвиола… Да, черт побери, она бы и не влюбилась бы в Ленара, не то чтобы куда то за ним ехать…»…
План был прост. Я знакомилась с одной-двумя женщинами, кто во дворе хозяйничал, кто возле колодца стоял, кто на рынке. Легенда у меня была незамысловата. Мой непутевый муж сбежал с любовницей, прихватив приданое моей старшей дочери. Дома осталась еще средняя дочь и маленький сын. Я разыскивала его со своими братьями… Внешность описывала, похожую на Ленара. Братья, конечно, выглядели не очень… Поэтому просила телохранителей наблюдать за мной в отдалении…
Разговор был примерно следующим..
— Ой, какой прелестный малыш/малышка! (если женщины были с детьми). Сколько ему/ей годиков? Как на вас похож/похожа! У меня дома тоже остался маленький (тяжкий вздох).
Потом следовал короткий разговор о моей проблеме. Сокрушения о тяжелой доле женщин и изменниках мужчинах… Все женщины реагировали одинаково. И старались мне помочь, по мере возможности, рассказывая о приезжих незнакомцах, описывали внешность, возраст, и по-возможности куда уехали… Все было не то… Больше всего, конечно разговоров было об произошедшем обвале в ущелье…
— Месяц назад? Нет, пожалуй никого не видели… Только вы слышали, тут такое по-близости произошло?!.. и далее шел рассказ, уже набивший оскомину о погибшем советнике соседней страны… Да уж… такое яркое событие в их жизни…
Мы обошли почти три деревни и ничего. Я решила двигаться к югу, по широкой торговой дороге (автобану по-нашему), которая прорезала Остру насквозь, и шла из Лоренай в некую страну Зарат… В небольшом городке мы все-же решили купить экипаж, так как путь наш следовал по дороге и удобнее было бы передвигаться сидя на подушках и под крышей…
Делая покупки на шумном и людном рынке я не преминула воспользоваться случаем и расспросить женщин о событиях полуторамесячной давности…
— Нет, не видела я вашего мужа, да и путешественников в наших краях мало, в основном свои местные торговцы… — женщина задумчиво теребила платок. Руку оттягивал чумазый мальчонка лет десяти, безостановочно ноя и прося игрушку…
— Ну мам, — хныкал он, — помнишь ты мне купила месяц назад лошадку…
— Да, действительно, — вдруг вскинула глаза женщина, — с этими событиями в ущелье совсем забыла… Больше месяца назад по главной дороге проходил караван с торговцами. Они всегда здесь раз в году устраивают ярмарку… Я сыну у них игрушку купила, — она улыбнулась, — просил сильно… Так то я редко к ним хожу — цены дорогие и вообще… страшновато…
Во мне вспыхнула надежда.
— Откуда торговцы? Как их разыскать? — забросала вопросами я молодуху…
— Да не знаю откуда, раз в году проезжают по дороге, вроде с юга… Делают круг по стране, может и в Лореляй заезжают краем… И домой едут. Поспрашивайте в таверне, они лучше знают… Торговцы там ночевали…
* * *
Дальше мы двигались с вполне определенной целью. По главному торговому пути, заезжая во все деревеньки и городки. Постепенно вырисовывался путь, которым двигался караван… Торговцы были родом из Зарата. «Возможно вы еще догоните их, если постараетесь» — сообщил нам владелец таверны… «Они покинули нас неделю назад и сказали, что уже распродали почти все»… Мы двинулись В Зарат… Маленькое государство на юго-востоке граничащее с Острой. Теперь я передвигалась в карете, правил лошадьми Рема, юноша-киллер (как я его называла), ловкий, безжалостный убийца с холодными глазами. Пару раз на нас нападали местные разбойники… Бедолаги… Куда им было тягаться с обученными наемниками, которые избрали своей профессией смерть… После первой мясорубки я приходила в себя полдня. Кровь, вопли, крики… Никой пощады или милосердия. Через десять минут от десятерых мужчин, посмевших остановить нашу карету, остались мертвые куски плоти… Конрад попросил меня не высовываться и сидеть в карете. Но уши я заткнуть не догадалась…
70 
