23 
Я рассказала о себе (ну почти все), о моей жизни в провинции, моем даре, о том, что я плету сновидения и мальчишки тут же наперебой начали выпрашивать сны о рыцарях и войне. У них в семье никогда не было магического дара и на меня смотрели как на диковинную редкость. Я ответила мальчишкам, что про войну ничего не знаю, а вот про рыцарей смогу.
Но то, что я знала о рыцарях - это сказки о принцессах в замках и драконах, их охраняющих, поэтому посмотрев сон, наутро двоюродные братья ехидно скривились и бросили - 'Девчачьи романтические бредни'. Конечно, им подавай битвы, оружие, лязг мечей, кровь рекой... Но откуда я их возьму?
Все в замке окружили меня заботой и вниманием. За столом мне все подкладывали в тарелку лучшие кусочки (ах, ты такая хрупкая и худенькая!), на мои возмущения, что мол, я всегда была такая, никто не обращал внимания. Пригласили портних, чтобы приодели бедную девочку (меня опять никто не хотел слушать). Родственники решили организовать бал и позвать всех соседей для представления им меня как ново обретенной внучки. Я отбивалась, как могла - не хочу бал (так как последний еще стоял у меня перед глазами). Но опять обошлись без моего мнения. Да... Куда мне против такого напора многочисленных родных. Племянники взялись учить меня фехтовать. Дед брал с собой на псарню, где разводил ездовых собак (по мне так им больше подходило определение волков)... Марта тащила с собой разбирать запасы на зиму и учила управлять хозяйством (мне то это зачем?). Короче у меня не было ни единой свободной минутки, чтобы погрустить... Только ночи... Но после уроков фехтования и езды на санях с упряжками я падала мертвая на кровать, так что плакать и стенать было некогда.
Дедушка настаивал, чтобы я осталась у них жить на всегда.
- Оставайся у нас, Вероника. Что тебе делать одной в доме? Здесь вся твоя родня. Мы любим тебя, найдем тебе жениха. Ты такая красавица, все парни вокруг будут у твоих ног.
- Я тоже люблю вас, - всхлипывала я, растрогавшись, но пока я не давала окончательного ответа. Я тосковала по дому, по ткацкому станку, по работе. Но больше всего, конечно, по маркизу. По нашим вечерам в его кабинете, по доверительным разговорам, непринужденному смеху, и конечно, по его нежным, ласковым рукам и губам. Только Марте по-секрету, я поведала имя человека, по которому болит мое сердце. Она горестно покачала головой и сказала 'Лучше тебе забыть его, такие никогда не женятся по любви'. Я вздохнула 'Знаю'.
И когда соседи, приехав к нам, привезли свежие столичные новости, я тихонечко и незаметно удалилась в свою комнату, что бы поплакать в одиночестве. Назначена дата свадьбы и через месяц в главном соборе столицы состоится главное событие года - венчание канцлера нашей страны маркиза Эдварда де Антеро.
Как я прожила следующий месяц? Знает одна богиня. Марта осторожно намекнула мужу и свекру, что лучше не упоминать имя канцлера при мне. В замке виконта со мной стали обращаться как с тяжело больной. Пока, наконец, мне это не надоело. За обедом я разошлась не на шутку, сказав, что пора готовится к балу. Увидев удивленные лица, заявила - 'Вы же обещали!' Меня радостно поддержала Марта (в глубине души ей наверное хотелось дочку, но увы) и взялась за организацию со всем пылом нерастраченной материнской энергии. Бал был приурочен к празднику середины зимы.
Из окна моей спальни открывался просто ошеломительный вид - белая сияющая пустыня простиралось на сколько хватало глаз, чистое яркое покрывало, окутывающее землю. Марта поведала, что на празднике будет много разнообразных конкурсов и гуляний. Езда на санях, упряжках, спуск с горки, постройка снежных крепостей и войны снежками. Мне должно понравится... Ее сыновья радостно вторили - 'Конечно понравится!'.
И мне, действительно понравилось.
Я спрятала в самый дальний уголок сердца и заперла на ключ, свою несчастливую, безнадежную любовь. Как незаживающая открытая ранка, она кровила и сочилась болью, не давая забыть о себе. Не смертельная по своей сути, но болезненная и увы, неизлечимая.
Даже улыбаясь и играя я ощущала, как где то на краю сознания этот рубец нарушал мою внутреннюю гармонию постоянным зудом, не давая полностью расслабиться и отдаться веселью. Неужели так будет всю жизнь? 'Нет, - отвечала мне Марта, - поверь, время лечит'... И я ей верила... Иначе, если это не так...
А после бала в замок нескончаемым потоком потянулись молодые люди, знатные и не очень, выражая мне свое почтение и приязнь. Букетам (где они их только раздобыли зимой?) в гостиной уже не было места. Марта посмеивалась, а дедушка важно надувал щеки, ответственно отбирая кандидатов в зятья. Я только грустно улыбалась. И никого не обнадеживала...
23 
