142 
— Я никогда не хотел быть королем, — выдохнул он.
— Я всегда мечтала быть королевой Врекенеров.
В ответ он приподнял бровь.
— А сейчас… можно ли мне выглядеть так, словно меня пнули по яйцам?
— Со мной, конечно.
Он сел на стул и потер распухшую ногу. Затем ее прямолинейный Врекенер пробормотал:
— Блять.
Придвинув к себе стул, она села рядом с Троносом.
— Мы справимся с этим.
— Ты была права во всем. Жизнь не такая, как я себе представлял. Я верил только в черное и белое, а сейчас меня с головой окунули в бездну полутонов.
— Мне очень жаль, что ты потерял брата, — …лучшее, что она смогла сказать… — но ты станешь великим королем.
— Я не могу поверить, что Аристо больше нет. Я знаю, что он творил ужасные вещи… мучил тебя… я испытываю очень противоречивые чувства. Просто, когда я наконец-то обрел нового члена семьи, то тут же потерял другого. — Он сжал переносицу. — Неужели он был одним из тех, кто издевался над Королевой Беттиной?
— Она рассказывала, что подумала в тот момент, будто эта группа Врекенеров действовала безнаказанно, словно они не были нормальным отрядом. Кто, кроме Аристо, отважился бы на такое?
— Ты веришь, что он способен на такой поступок?
— Если бы ты видел его, как мы с сестрой…
Тронос закрыл глаза.
— Как ты думаешь, Кадмас говорил правду о последней участи моего брата?
Секунду помедлив, она ответила:
— Думаю, да. Демоны Смерти прирожденные воины. Если вампир пытался произвести на них впечатление, то он мог сделать это. К тому же он, скорее всего, дал выход серьезной ярости. Его юную невесту… растерзали в прямом смысле слова.
Тронос открыл глаза.
— Как Аристо стал таким? Твоему брату было суждено стать злом, но мой, кажется, очертя голову стремился к этому.
Ей нечего было сказать на это. Но, казалось, что Тронос и не ждал ответа.
Он жестом позвал её к себе, и она с радостью поспешила к нему в объятия, усевшись при этом к нему на колени.
— Я последний представитель моего рода, Меланте.
— После вчерашней ночи, существует шанс… малюсенький, но все-таки шанс… что ты не последний. — Переутомленные биологические часы Ланте давали возможность на это надеяться.
Глаза Троноса отливали серебром. Он, вроде как, любит ее. Затем он спросил:
— Как я смогу исправить все, что разрушил мой брат?
— Мы исправим. Моя сестра дружит с Беттиной. Мы можем предложить Демонам Смерти заключить мировое соглашение. Тебе, возможно, придется извиниться от имени своего брата.
— Это не проблема. Я чертовски этого хочу.
— Думаю, будет нелегко усадить Беттину за стол переговоров. После нападения, она замкнулась в себе. Если рядом с ней просто произнести слово Врекенер, она, рыдая, убежит прочь, и все такое.
— Мои боги.
— Но есть и хорошие новости. Беттина не просто фанатик золота, как я, она ювелир. Она сделает что-нибудь из этого. — Ланте показала медальон из силисийского золота. — Поэтому мы предложим его ей в качестве подарка, чтобы отпраздновать заключение мира между нашими фракциями. В зависимости от того, какое влияние она имеет на нового короля, мир может быть заключен.
— Ты говорила, что эта твоя любимая цепочка. Ты откажешься от столь ценного золота ради Врекенеров? Ради этого королевства?
Она усмехнулась.
— Нет, даже через миллион лет. Но я откажусь от нее ради тебя. Потому что именно этим мы занимаемся все время… спасаем друг другу задницы. — Она дала ему время осмыслить свои слова, и продолжила: — в общем, нейтрализовав Демонов Смерти, мы сразу же решим вопрос с Дакийцами. Что касается Дома Ведьм, думаю, здесь замешана Кэрроу. Хорошая новость: она спаслась с острова. Плохая: когда она видела нас в последний раз, наши отношения были далеко не идеальными. — Когда Тронос тащил Ланте по туннелю, а она старалась вырваться и проклинала его.
Тронос содрогнулся от воспоминаний.
— Ланте, я…
— Послушай, я прошу тебя, ради меня, прикуси свой язык во время первой встречи с моей сестрой. В данный момент, мы должны быть обеспокоены только тем, чтобы вывести наше королевство из-под перекрестного огня. Я напишу Кэрроу и объясню ей, что остаюсь с тобой по собственному желанию. То же самое с демонами ярости. Единственная причина, по которой Ридстром объявил войну: он не знает, что я в Скай Холле по собственному желанию. — Она нахмурилась. — Неужели я на самом деле сказала это?
142 
