15 
Многие подозревали, что в генетику детей, рожденных на Земле, вмешивались ученые, улучшая ДНК. Но если это и происходило, то держалось все в строжайшем секрете.
Родиться на отдаленной планете было само по себе плохо, но не смертельно. Можно было упорно учиться, трудиться и выбиться в люди.
Хуже этого было только родиться совсем без паспорта. Были такие планеты (как та, на которой родилась Рива), которые не входили ни в один из кругов. И люди, родившиеся на них, являлись отщепенцами, изгоями, преступниками. Вне закона, вне цивилизации, вне бытия. Их старались вычеркнуть и тихонько стереть из истории. Они все равно нигде бы не смогли найти работу, жилье или пропитание. Таких людей обнуляли и стерилизовали, словно их вообще не было на свете.
* * *
Три судейских автомата в полдень начали прием арестованных. Пленники, которые попали на планету в результате набегов пиратов, с действующими паспортами уходили быстро. Их проверяли и отсортировывали по планетарному статусу, сразу же грузили в транспортные корабли для передачи в руки местной полиции и отправки на свои родные планеты. С пиратами и рожденными здесь, на Эпсилоне, было сложнее.
Незадолго до начала процедуры Арт открыл дверь в камеру, где находилась Рива. Девушка сидела на заправленной кровати, стараясь не столь явно трястись. Поспать так и не удалось. В куполе ее накрыла полнейшая абсолютная тишина, и это жутко пугало. Ей казалось, что она отрезана от мира, одна одинешенька во вселенной, и что ее ждет — неизвестно. В конце концов Рива приняла душ, вымыла голову и остальную часть ночи сидела на кровати, обняв колени и вслушивалась в звенящее безмолвие.
Сейчас вокруг ее глаз проступила синева, острые скулы еще больше заострились, плечи горестно поникли. Кожа приобрела нездоровый землистый оттенок. Арт с усилием задавил вспыхнувшую жалость к девушке.
— Выходи! — он отступил от проема. — Сейчас я отведу тебя к приёмному пункту. Станешь в очередь к анализатору. Понятно?
Рива кивнула. Ей ничего не было понятно, но переспрашивать не стала. Ее судьба давно не принадлежала ей самой. Ее несло, как щепку по течению, и что бы ни случилось, она не в силах этому помешать.
— Ну, скажи хоть что-то, — вдруг произнес наемник, девушка удивленно подняла глаза.
Арту до безумия захотелось услышать ее голос. Он вдруг понял, что после того пения он ни разу не слышал, как она говорит.
— Спасибо вам за все, — тихонько и мелодично произнесла девушка, и Арт почувствовал, как по телу пронеслась дрожь.
Горло болезненно сжалось, сбивая дыхание. Почему на него так действует ее голос? Что в нем такого завораживающего? Арт хрипло прокашлялся.
— Не за что, — буркнул прохладно. — Ладно, пойдем.
Оставив девушку стоять в очереди из женщин и детей, Арт зашел в блок анализатора.
— Ты что здесь делаешь? — к нему обернулся Люк, техник, обслуживающий судебный автомат. — Любопытство обуяло?
— Что-то в этом роде, — произнес рассеянно Арт.
Сел рядом в кресло и стал наблюдать за работой техника. Люк внимательно смотрел на экран компьютера. С другой стороны прозрачного стекла находилась небольшая комната с одним единственным креслом посередине. Кресло представляло собой половину серебристого кокона с миллионами датчиков, опутанное проводами. Это и был судейский автомат. В данный момент в кресле сидела пожилая изможденная женщина. Она смотрела пустым взглядом перед собой и могла видеть только свое отражение напротив.
На экране компьютера появилась информация: «Инга Питерс, планета третьего круга Дюз 25, отец… мать… возраст, группа крови, генетический код и еще десятки параметров, находящиеся в электронном паспорте. Параллельно механический голос задавал бесконечные вопросы: «По своей ли вы воле?..», «Принимали ли участие?..», «Знали ли вы о?..», «Чем занимались на Эпсилон 325?..» И так далее… Женщина что-то бубнила, на экране отображались схемы и графики анализатора. В конце концов Люк нажал несколько кнопок, и механический голос произнес: «Инга Питерс, невиновна. Пройдите в первую дверь, вы отправляетесь домой». Женщина испустила душераздирающий крик, громко, отчаянно зарыдала и, всхлипывая, размазывая слезы по лицу, побежала к двери с надписью «один».
Зашла другая претендентка. Процедура повторилась. Арт спокойно сидел, невозмутимо наблюдая за работой судебного техника. Люк иногда кидал на него любопытные взгляды, но тот не реагировал. О Хамелеоне ходило много разных слухов. И правдивых, и не очень. Ранее, когда наемник работал в полиции, они несколько раз сталкивались на таких вот карательных операциях, но близко знакомы не были. И сейчас Люка съедала смесь робости, восхищения и любопытства. В полиции уважали бывшего сержанта. И пусть он не мог похвастать своим происхождением, но и Люк в свои сорок лет был все лишь техником, придатком судебной машины…
15 
